Гламур
Шрифт:
— Ты выглядишь совершенно обычно при этом освещении.
— Я невидима с тех пор, как мы вышли из дома.
— Сью, но я же по-прежнему могу тебя видеть.
— Зато остальные не могут. И вот что я намерена сделать: сейчас ты тоже станешь невидимым, а потом мы заглянем в один из этих домов.
— Ты это серьезно?
— Вполне.
— Ладно, но загвоздка во мне.
— Ничего подобного. — Она взяла его за руку. — Теперь ты тоже невидим. Все, к чему я прикасаюсь, становится невидимым.
Он не мог удержаться и оглядел себя: грудь и ноги, все на месте. Мимо, мигая левым поворотником, промчался автомобиль и окатил их дождем мелких брызг.
Сью сказала:
— Ни один человек не может нас видеть. Единственное, что ты должен делать, — это держать меня за руку. Не отпускай руку, что бы ни произошло.
Она еще крепче сжала его ладонь.
— Отлично, теперь выбирай дом.
Ее голос стал очень серьезным и звенел от возбуждения. Грей почувствовал, как ее волнение передается ему.
— Как насчет вон того?
Они оглядели дом. Почти все окна были темными, только на верхнем этаже сквозь занавески пробивался слабый красноватый отсвет.
— Похоже на многоквартирный дом, — сказала Сью. — Давай поищем другой.
Сью с Греем двинулись дальше, держась за руки и вглядываясь в окна. Они подходили к парадным дверям, но возле каждой было несколько звонков и висели списки жильцов. Сью предложила поискать еще. Чем больше квартир в доме, тем больше запертых дверей внутри. В конце квартала они наконец увидели то, что искали, — дом с неосвещенным крыльцом и единственным звонком. За занавесками гостиной голубовато светился экран телевизора.
— Этот подойдет, — сказала Сью. — Будем надеяться, что заперты не все двери.
— Я думал, придется разбить окно.
— Мы можем делать все, что угодно, но я предпочитаю ничего не портить.
Они вошли в сад и двинулись вдоль дома по узкой дорожке, осторожно пробираясь мимо вымокших деревьев и кустарников. Комната первого этажа на задней стороне дома была ярко освещена лампой дневного света. Сью толкнула дверь, и та легко поддалась.
— Мы можем пробыть в доме долго, — сказала Сью. — Ни в коем случае не отпускай руку.
Она широко распахнула дверь и вошла. Грей, шедший следом, закрыл за собой дверь. Они попали на кухню. Две женщины стояли у стола, прислонившись спиной к столешнице, одна держала на руках спящего младенца. На другом столе перед ними стояли два дешевых стеклянных стакана с пивом и пепельница, в которой дымилась недокуренная сигарета. Ребенок постарше, в грязном подгузнике и замызганной рубашонке, сидя на пластиковых плитках пола, играл с машинкой и деревянными кубиками.
Державшая младенца женщина говорила:
— … но когда мы вошли, они повели себя так, будто мы какие-то отбросы, и тогда я сказала ему, не смей разговаривать так со мной, но этот негодяй посмотрел на меня так, словно я гряз…
В тесном помещении Грей чувствовал себя великаном. Ему захотелось скорее протиснуться мимо этих двух женщин, не задев их ненароком, но Сью подошла к раковине и открыла кран холодной воды. Струя с шумом обрушилась на гору немытой посуды в раковине. Брызги разлетелись по сторонам, несколько крупных капель упало на пол возле ребенка. Он взвизгнул и отполз в сторону. Продолжая слушать рассказ подруги, вторая женщина обошла вокруг стола и закрыла кран. На обратном пути она взяла из пепельницы сигарету и сунула ее в рот.
Сью сказала:
— Хочешь посмотреть, что показывают по телевизору?
Грей вздрогнул, потому что она заговорила в полный голос. Однако ни одна из женщин не обратила внимания. Продолжая крепко сжимать руку Сью, он вышел из кухни, и они очутились в коридоре, который вел в переднюю часть дома. Возле стены громоздились друг на друге три большие картонные коробки с бутылками, под лестницей стояла пара старых велосипедов, прислоненных к перилам. Сью открыла еще одну дверь, и они вошли в комнату.
По телевизору показывали футбольный матч, звук был включен на полную громкость. В комнате было тесно. Все присутствующие — взрослые мужчины и молодые ребята — сидели в одинаковых позах, упираясь руками в колени, и, не отрываясь, смотрели на экран. Мужчины пили пиво, некоторые курили. В воздухе висел густой дым. Сидящие в комнате бурно реагировали на перипетии матча и слова комментатора. Англичане играли с голландцами и, похоже, проигрывали. Насмешки и издевательские выкрики раздавались всякий раз, когда англичане теряли мяч; впрочем, когда мяч переходил к голландцам, свист и гомон делались еще громче.
Сью сказала:
— Давай поглядим на них при свете.
Она включила верхний свет и повела Грея в глубь комнаты. Там оказалось трое взрослых мужчин и четверо подростков.
— Джон, убери этот свет к чертовой матери! — сказал один из старших, не отрываясь от экрана.
Один из мальчишек встал и выключил свет. На обратном пути ему пришлось протиснуться мимо Грея, который инстинктивно отшатнулся, давая ему дорогу. Сью снова схватила его за руку.
— Может, сядем? — спросила она. Не успел он ответить, как она уже подвела его к дивану, где сидели двое мужчин. Ни тот, ни другой не смотрели на них, но один так подался вперед, что скоро очутился на полу, а второй тут же подвинулся, освобождая им место. Сью и Грей сели. Грей был почти уверен, что их присутствие вот-вот будет замечено. Матч продолжался. Англия упустила очередной шанс перехватить инициативу, и комната наполнилась возмущенными воплями и шипением открываемых банок.
— Ну, как тебе это нравится? — спросила Сью, повысив голос, чтобы перекричать шум.
— Они могут заметить нас в любой момент.
— Не заметят. Ты требовал доказательств: вот они, пожалуйста.
Грей обратил внимание, как изменился ее голос. Он стал чувственным и хриплым, каким бывал во время занятий любовью. Ее ладонь вспотела.
— Хочешь продолжения?
Сью поднялась с дивана и потащила за собой Грея. К его удивлению, она встала прямо в центре комнаты, загородив экран. Грей попытался оттащить ее в сторону, но Сью не сдвинулась с места.