Глас небесный
Шрифт:
— Завтра утром у вас снова заболит зуб… Но это не страшно, это не страшно… Вы поедете к дантисту, и он вам поможет… Это очень опытный дантист, гораздо лучше, чем прежний… Он вам поможет, он вам поможет… Теперь вы будете крепко спать до утра и забудете, что слышали меня… Но утром у вас заболит зуб, и вы поедете к дантисту… Спите крепко, спите спокойно…
Едва дождавшись, когда Жакоб выключит магнитофон, я спросила:
— Как это вам удалось? Откуда вначале взялся голос проповедника?
— Смонтировали, — весело
И вдруг из динамика донесся голос проповедника:
— Спокойно… Утром вы проснетесь бодрой и полной свежих сил… Спите крепко… спите крепко… спите крепко…
Он умолк. А мы переглядывались в полной растерянности.
— Я включил на всякий случай приемник и вот… — виновато сказал Вилли. — Как толкнуло меня что-то.
— Он вел передачу одновременно с нами? — спросил у него Жакоб.
— Она слышала и вас и его? — догадалась я. — Что же теперь будет?
Вилли пожал плечами и начал копаться в инструментах.
— Посмотрим, — неуверенно ответил Жакоб. — Попробуем для верности повторить внушение снова, попозже. Может быть, как раз угодим в тот момент, когда у нее начнутся сновидения. Это тоже подходящее время для гипнопедии.
Он помолчал, посмотрел на ошеломленные лица комиссара и доктора Ренара, заглядывавших в распахнутую дверь фургона, и пробормотал задумчиво:
— Хотел бы я знать, что же он внушал ей сегодня одновременно с нами?..
Проснулась я с тревожными мыслями, но сразу успокоилась, когда, поднявшись в спальню тети, увидела, что она сидит на кровати и со стонами раскачивается, держась за левую щеку.
— Ужасно болит зуб! — с трудом выговорила она. — Думала, обойдется, а он так разболелся… Ой! Еще ночью начал зудеть. Поедем скорее к дантисту.
Я побежала к себе в комнату и позвонила Жакобу.
— Отлично! — обрадовался он. — Все идет как надо. Мы сейчас же выезжаем в Сен-Морис, а вы следуйте за нами.
Я нарочно немножко потянула сборы, чтобы дать им время уехать, как ни жалко мне было тетю. Боль ее донимала, видно, нешуточная.
Всю дорогу она молчала, прикорнув на заднем сиденье, только жалобно постанывала время от времени.
Я остановилась перед лавчонкой возле моста, заметив неподалеку знакомый зеленый фургон. Значит, они успели, но зачем прикатили в своей лаборатории на колесах, — думают, она понадобится?
Не веря своим глазам, я посмотрела на белую эмалированную дощечку на двери: „Опытный дантист. Принимает в любое время“, — и нерешительно нажала кнопку звонка.
Дверь тут же открылась. Я чуть не ахнула, увидев перед собою Вилли в белом халате, едва сходившемся на широкой груди.
— Что вы хотели? — невозмутимо спросил Вилли.
— Простите, дантист здесь? — пролепетала я. — У моей тети очень болят зубы.
— Прошу
Он исчез за дверью второй комнатки.
Тетя ничего не замечала вокруг. Или, может, видела под влиянием внушения настоящую приемную с белыми стенами и удобными креслами?
Тут, к счастью, на пороге появился приветливо улыбающийся доктор Калафидис и пригласил, потирая руки:
— Заходите, заходите, прошу. А вы, мадемуазель, будьте так любезны обождать здесь. Это займет совсем немного времени.
Халат на нем был слишком короток, — тоже с плеча доктора Ренара, но тетю ничего не смущало.
А рядом со мной очутился вдруг Морис, неслышно появившийся из-за портьеры.
— Не волнуйтесь так, — шепнул он, придерживая меня за локоть. — Все пройдет хорошо. Она сейчас видит лишь то, что мы ей внушили.
— И комиссар с вами?
— Нет, — тихонько засмеялся он. — Комиссар не решился прийти, потому что, как ему кажется, это похоже на незаконный обыск без необходимого ордера, а он не смеет нарушать закон.
Прислушиваясь, мы с Морисом на цыпочках подкрались поближе к двери. Но за ней было тихо, только изредка доносилось легкое позвякивание инструментов. Потом послышался голос доктора Калафидиса:
— Этот зуб придется, к сожалению, удалить. Очень запущен. Один момент, вы не почувствуете никакой боли, мадам. Тетя приглушенно вскрикнула…
— Вот и все, вот и все, — бодро проговорил доктор Калафидис.
Жакоб поспешно юркнул за портьеру.
Через несколько минут в дверях появилась тетя, прижимая к губам окровавленный платочек.
— Хороший дантист, но тот был лучше, — глухо сказала она.
Улыбающийся доктор Калафидис проводил нас до машины, и мы поехали домой.
Я так и не знала, чем же кончился „незаконный обыск“ во рту у тети. Дома она захотела немного полежать и ушла к себе.
Вскоре к воротам подкатил зеленый фургон. Жакоб махал рукой.
Когда я подбежала к машине, он протянул мне ладонь. На ней лежал какой-то крошечный темный кусочек неправильной формы.
— Полюбуйтесь, — торжествующе сказал Морис. — Он теперь у нас в руках, этот „голос“.
— Что это? — спросила я.
— Да приемник! — с непривычным для него оживлением воскликнул Вилли. Уникальный миниатюрный приемник. Отличная штука! Сидел у нее в зубе вместо пломбы. Ловко придумано!
17. И ВЫРВАННОЕ ЖАЛО ТАИТ… ЯД
Потом мы сидели за столом на веранде, пили ледяное лигерцкое вино, а удивительный приемник покоился перед нами на блюдечке, и я никак не могла оторвать от него глаз.
— Невероятно! — качал головой доктор Ренар. — Невероятно!
— ? Здесь дело в том, что мошенники ловко воспользовались тем, что природа провела в зубы человека свободные нервные окончания, связанные со слуховыми центрами мозга… — объяснил Жакоб.