Глас Плеяды - II Том
Шрифт:
— Допустим, что последнего я не знал. К чему все эти слова? Мне должно стать стыдно, что я взбаламутил ваше болото?- спросил я у Даниила.
— То есть, ты даже не отрицаешь того факта, что это ты виновен в смерти двух наследников родов и бойне в офисе?- удивился Чащобин.
— А должен? Луговой и Полевой были недоумками, моральными уродами и просто козлами. Ни капельки не жалею что прикончил их. В офисе я всего лишь воспользовался ситуацией в свою пользу. С одной стороны там были бандиты, о которых никто плакать не будет, а с другой стороны Залужные, которые в моей картине мира являются паразитами, сосущими из этого города все соки. С Бобровыми я планирую вести плодотворное сотрудничество. Буду рад помочь им вернуть былую славу, титул и владения, попутно втоптав их обидчиков в грязь. Вроде бы на всё нашёлся ответ. Есть ещё
Ну что сказать, я пошёл ва-банк. Я не мастак вести дипломатические переговоры. Отец и мать мне всегда в это тыкали, но уж к чему нет таланта, так это к под ковёрным играм. Я прямой как палка. Нет, кое-какие политические навыки у меня есть, как-никак я рос во дворце. Хочешь не хочешь, а чему-то нахватаешься. И всё же, я склонен действовать напрямик. И если информация добытая мной ранее не врёт, то Чащобины это тот род, с которым как раз таки нужно действовать прямо. Они тоже прямые как палка.
— Аха-ха-ха-ха…- словно раскат грома грянул смех Даниила.- Ох, ну ты меня и насмешил… Знаешь, идя сюда, я думал что мне придётся говорить со скользким, хитрым ублюдком, который возможно, только возможно, будет полезен моему роду. Теперь вижу что я ошибался. И я рад этому. Я сам живу по принципу: делай то что должно, и будь что будет. Вижу, тебе этот принцип также близок как и мне.
— Что есть, то есть,- кивнул я ему.
— В таком случае, не могу не задать вопрос. Чего ты хочешь добиться? До сих пор, тебе везло. Залужные, Луговые и Полевые не могут точно сказать, кто убил трёх их представителей, но они тебя подозревают. Насколько мне известно, у тебя за спиной ничего нет. Ты лишь недавно прилетел в наш город, недавно стал гражданином империи и выкупил землю под имение. Что ты будешь делать, если к тебе на порог придёт война?
— Если ко мне на порог придёт война, то я буду биться,- ответил я Даниилу со скромной улыбкой на лице.- До тех пор, пока её можно избежать, я буду копить силы. Затем, буду рвать своим врагам глотки, попутно отбирая у них всяческое добро, которое пущу на укрепление своего рода и его развитие. Как-то так.
— Достойный ответ,- кивнул Чащобин.- Признаю, когда я о тебе узнал, то думал каким образом мог бы использовать тебя в своей борьбе. Так и не придумал, а потому захотел с тобой поговорить лично. Скажем так, я пришёл прицениться. А теперь, даже не знаю что и думать. Даже стыдно как-то. У нас один и тот же противник, но я имея за спиной большую силу медлю, выжидаю, а ты не имея ничего действуешь решительно и без оглядки на возможные последствия.
— Чем больше сила, тем больше ответственность,- произнёс я наставительным тоном.- Нет ничего плохого в том чтобы выжидать, если боишься, что опрометчивый поступок может повлечь множество проблем для тех кто тебе дорог.
— И вновь скажу, что это достойные слова,- с добродушной улыбкой на лице произнёс Даниил.- Послушай. Я не могу тебе пока сказать, что встану с тобой плечом к плечу, но я буду следить за твоими успехами. Мой род пострадал во время последней межродовой войны, мы долго восстанавливались. Ввязываться в новую войну без возможности одержать верх, не вижу смысла…
— Ты увидишь смысл,- перебил я Чащобина, вставая с лавки и беря в руки копьё- Когда кровь твоих врагов польётся рекой, ты просто не сможешь остаться в стороне. Мне уже пора. Был рад познакомиться.
— Аналогично, Михаил. Хорошего тебе дня.
Глава 8
Тюмень, городская полицейская управа
Серые, неприветливые коридоры управы. В каждом городе они одинаковы. Эта серость стен и давящая атмосфера безнадёги знакома очень многим представителям криминального сообщества Российской Империи. Если ты сюда попал, значит дела твои плохи. У Василия Пантелемеева дела были плохи. Он самым глупым образом попался полиции на горячем. Дураку повезло выжить в перестрелке, ему повезло сбежать от боевиков Залужных, но не повезло с велосипедом. А ведь Вася даже не собирался его красть! Крутой, навороченный велик стоял у стены переулка и даже не был пристёгнут. В Васе взыграло любопытство. Он никогда не видел таких красивых, спортивных велосипедов. Без задней мысли он присел на чужого железного коня и сделал кружок по небольшому переулку. И в тот самый момент, когда он уже собирался поставить его на место, откуда не возьмись появился хозяин велика. Молодой пацан начал кричать что его велосипед крадут. И тут же, словно по волшебству, появились полицейские. Они быстро заломали дурака, и не слушая его объяснений, погрузили в бобик. Собственно, вот и вся история ареста Василия Пантелемеева. По приезду в управу Васю быстро пробили на предмет прошлых грешков, которые у него естественно были, оформили и закинули в камеру. Собственно, он так и сидит в этой камере второй, а может уже и третий день. Его никто даже не допрашивал. О нём, словно, все вдруг забыли, хотя это не может быть так, ведь еду ему всё же приносили. Скука, апатия и томительное ожидание стали спутниками Васи в этом нелёгком испытании.
— Открывай,- наконец раздался чей-то властный голос рядом с камерой дурака.
Раздался сигнал открытия камеры и дверная створка отошла в сторону. Вася подобрался, набрал в грудь побольше воздуха, чтобы высказать полицейскому всё что он думает о местных нравах, да так и застыл, когда увидел того кто вошёл в камеру. Как можно было догадаться, в камеру вошёл не служащий полицейской управы. Вместо него в камеру вошёл человек Залужных, которому кажется здесь вовсе не место. Чистая дорогая одежда, всем тюменцам знакомый герб на груди, оружие на поясе. Вася, собиравшийся возмущаться бесчеловечным отношением полицейских и слова вымолвить не смог. Его пробрал страх. Ильяс Залужный, губернатор Тюмени, славится своей мстительностью. Вот Вася и подумал, что его сейчас будут убивать. И от страха он замер, как белая кормовая мышка перед глазами удава.
— Чего земки свои вылупил?- рыкнул главный гвардеец Залужных, а это был именно он.- Встал и пошёл за мной. Живо давай!
Поняв, что прямо сейчас его убивать не будут, Вася подорвался и часто-часто закивал головой. Гвардеец больше ничего не сказал и вышел из камеры. Пантелемеев же пошёл за ним. Сначала они шли по подземным казематам. Здесь было темно и страшно. Это самое пугающее место в полицейской управе. Далеко не каждый арестованный отсюда выбирается. Часто преступники тут и помирают, так и не дождавшись оправдательного решения суда или отправки в тюрьму. Гвардеец и ведомый им арестант прошли несколько коридоров и вышли к лестнице, ведущей наверх. Поднявшись по ней, гвардеец направился на выход из управы. Вася, в голове которого с большим трудом ворочались извилины, шёл следом. В голове у преступника никак не укладывалось, как же так получилось, что полицейские его просто отпускают? Залужные за него заплатили? Зачем? Чтобы убить? Что уж тут сказать, умом этот индивид точно не отличался. У него в голове не было ни одной правдоподобной мысли, о которой стоило бы упомянуть.
— Забрал?- на крыльце перед управой, к гвардейцу подошёл человек в форме со знаками различия, говоривших о том, что перед ним капитан.
— Забрал,- кивнул тот в ответ.- Эй, Васёк. Постой-ка чуть в сторонке минутку. Мы покурим.
Полицейский и гвардеец встали на крыльце и как ни в чём ни бывало закурили. Они о чём-то болтали, но Вася не пытался их подслушать. Вместо этого, он начал посматривать по сторонам. Получится ли свалить? Нет, не получится. Даже скудного ума Пантелемеева хватило на то, чтобы проанализировать местность вокруг выхода из управы. Огороженная территория, высокий забор по периметру, колючая проволока, камеры на каждом углу, так ещё и несколько служащих патрулируют округу с собаками. А Вася даже не в гражданской одежде, его ещё в самом начале перед отправкой в камеру заставили переодеться в робу. Даже если ему повезёт, и он каким-то образом улизнёт от своего нового надзирателя, попутно сбежит с территории управы, далеко ему не уйти. Каждый имперец знает как выглядит роба арестанта. О нём сразу же доложат полиции. Где, когда, при каких обстоятельствах граждане видели беглеца. Словом, побег не удастся. Без вариантов.
Когда Вася уже смирился со своей судьбой, а полицай с гвардейцем докурили свои сигареты ровно до половины, случилось кое-что необычное. На территорию управы въехала чёрная, наглухо затонированная машина. Следом за ней въехали ещё два авто, крупные джипы, явно бронированные. Что примечательно, все машины без номеров, гербов и каких-либо других опознавательных знаков.
— Что это такое?- первым подал голос гвардеец, явно недоумевая от происходящего.
— Не знаю, сейчас разберёмся,- произнёс капитан полиции, срывая с пояса рацию.- Сержант! Почему машинам без опознавательных знаков разрешили въезд? Кто это?