Глашенька и Машенька. Ну очень страшные сказки
Шрифт:
Присказка
Расскажу-ка я вам сказку. Про двух маленьких девочек и их удивительные приключения. Сказка эта необычная, интересная и местами страшная. А кое-где так и вовсе – страшно интересная!
Жили-были две девочки-сестрички. Старшую звали Глашенька, и было ей уже целых семь лет. Возраст, ясное дело, уже не малый, так что знала и умела она очень много, почти как взрослые. Да. Почти.
Младшую сестричку звали Машенька. Ей было чуть поменьше, но тоже уже много – четыре года.
Девочки жили-не
Например, начнёт Глашенька маме с папой помогать, взрослые важные дела делать, а Машенька в это время в куклы играет! Ну и куда это годится? Никуда! Где справедливость? – нет её! А значит что? – верно – скандал!
Или по-другому: соберётся Глашенька газировки попить, а Машеньке нельзя. Маленькая ещё. А какая же она маленькая, если уже четыре года. Обидно, нечестно, а значит… ну вы поняли.
Но, несмотря на случающиеся ссоры, девочки, как я уже говорил, дружили крепко, любили друг друга и в обиду никогда не давали.
Это присказка была. А теперь сказка.
Сказка Первая. Как Глашенька с Машенькой маму с папой спасали
Лето. Именно летом случаются все самые захватывающие приключения и чудеса. Зимой, конечно, тоже: один Новый Год с Дедом Морозом чего стоит. Но зимой все чудеса – ожидаемые. Давно известные и чересчур торжественные. А вот летом – совсем другое дело. Выходишь из дома погулять, и бах – чудеса. То бабочка вокруг тебя закружит, да такая красивая, что сразу ясно – волшебная. То вдруг в кустах обнаружится замечательная потайная крепость, древняя и явно эльфийская, а то разгневанный колдун средь бела дня нашлёт страшную грозу с громом и молниями, и надо скорей искать укрытие, спасться!
И это только в городе. А если в деревню поехать, там вообще караул. Чудеса и приключения на каждом шагу. У Глашеньки с Машенькой как раз был домик в деревне. Летом они с родителями там отдыхали. И это было замечательно. Гуляли целыми днями, катались на велосипедах, играли с подругами, ловили бабочек, собирали цветы, строили шалаши и секретные укрытия, ходили с родителями на речку купаться, и даже в дремучий лес – за грибами и ягодами.
Красота.
Только вот однажды как раз после одного такого похода за грибами приключилась беда.
Глашенька с Машенькой, уставшие от дневных похождений, легли спать. А мама с папой сидели в крытом дворе и перебирали собранные грибы. За окном стемнело, но не так, чтоб совсем. На небе высыпали звёзды, а огромная жёлтая луна светила так ярко, что предметы отбрасывали тени. Легкий, тёплый ветерок шелестел листьями яблони, растущей у дома, а по кустам и в траве стрекотали сверчки.
Девочки уснули в своих кроватках под звуки летней ночи. Им снились яркие, добрые сны.
А потом, что-то неуловимо изменилось.
Тьма пришла незаметно. Сперва
Во снах тоже стало темнеть. Красота и свет потускнели. На смену радости пришло беспокойство, а затем и страх.
Первой проснулась Машенька. Она вскрикнула и села в кроватке. Глашенька, ворочавшаяся и хмурившаяся во сне, её не услышала. Маша испуганно обвела комнату взглядом, осторожно спустила ноги на пол и быстро перебежала к сестре на кровать.
– Глаша, – позвала она, – проснись, мне страшно.
Глашенька дёрнулась во сне и открыла глаза.
– Что… что случилось? – спросила она.
– Не знаю, – ответила Маша, – Только страшно очень стало. И темно… И тихо.
– Да… – согласилась Глаша, оглядев комнату и прислушавшись. А потом предложила, – пойдём к маме с папой.
Девочки выбрались из кровати, взялись за руки и осторожно пошли к дверям. Родители, чтобы не мешать детям спать, сели чистить грибы во дворе.
Глаша с Машей открыли дверь и облегчённо вздохнули, увидев их в тусклом свете одной единственной лампы. Они, как и прежде, сидели за столом, а перед ними возвышались горки нечищеных грибов.
– Мама, папа, – в голос позвали сестрички и бросились к ним. Но подбежав ближе, они остановились. Папа с мамой сидели неподвижно. Глаза их были открыты, но они не шевелились. Не моргали. И никак не реагировали на дочек.
– Мама, папа, что с вами?
Девочки звали их, трясли, дёргали за руки, заглядывали в глаза. Всё без толку.
– Заккалдовванны… – вдруг раздался чей-то скрипучий голос.
Машенька тоненько вскрикнула, Глаша ойкнула, обе отскочили к стене, прижались друг к другу.
– Кто здесь?
– Я, – гордо заявил невидимый собеседник.
– А кто ты? – спросила Маша.
– И где ты? – добавила Глаша.
– Я мудррый воррон Гик-Карр! И я здесь!
Девочки подняли головы и увидели, что под крышей двора, на перекладине, сидит огромная чёрная птица. Она лишь немногим была меньше Маши, а Глаше, наверное, доставала бы до пояса. Чёрные перья красиво переливались на свету, а длинный клюв поблескивал и даже пускал зайчики. Ворон внимательно смотрел на девочек одним глазом.
– Какой красивый, – восхитилась Машенька, на мгновенье позабыв обо всём на свете.
– Спасибо! – каркнула птица.
– Пожалуйста.
– Ты сказал, что папа с мамой заколдованы! – спохватилась Глаша.
– Именно. Вы сеггодня были в лесу. Ходили ррядом с боллотом. Собиррали гррибы. Ррвали цветы, погганки пинали. Ведьма оббиделась. Это её боллото, её гррибы, её погганки. Никто не смеет. Послала лешшего, он подложжил сон-грриб в лукошко. Когда его разррезали, он выпустил дуррман-ссон… Кто вдохнул, тот сам не прроснётся…