Глава клана. том 2
Шрифт:
Ну а когда я наконец оклемался и мне в очередной раз было высказано всё негативное, что обо мне думают, занялись наконец более конструктивными вопросами. Как-то наши потери и осмотр тела почившего гиганта. От Жоры Бажова, не осталось ровным счётом ничего кроме искорёженного меча, да пары обрывков одежды. Ну а сам монстр, так же признанный реликтом, «порадовал» неким специальным кристаллом, этаким яйцом размером с мою голову, который мы в результате и взяли с собой.
Как мы выковыривали эту якобы важную хрень из башки той громадины, отдельная песня, повторять которую мне вряд ли захочется. Важен разве что тот факт, что об нём нам поведала всё та же спасённая фиолетовоглазая деваха, в своей непередаваемой манере, словно бы зачитывая слова совершенно незнакомого языка. Старшие же, когда наконец
Кстати, московский, она действительно не знала от слова «совсем». Выяснил я это в то время, как все остальные копались вначале в слизистом месиве под колпаком, обнажая пропиленную в черепе монстра дырку, а затем уже в ней, пытаясь сквозь явно чужеродную для монстра «мозговую массу» добраться до кристалла. Ну а я, был поставлен отдыхать, а заодно присматривать за девчонкой и наблюдать за возможными угрозами.
Так и выяснилось, что оклемавшаяся более-менее фиолетовоглазая, шустро чирикает на непонятном языке и совершенно не понимает по-московски. В начале, конечно, попытки поговорить были редкими и робкими, а сама она была предельно настороженной. Что вполне понятно, учитывая как её состояние, а так же то, что бедняжке пришлось пережить, так и тот факт, что будучи голым, кутаясь только в чужое плащ-пальто, к тому же находясь незнамо где в обществе непонятных чародеев, любой человек почувствует себя не в своей тарелке.
В общем, в первые пол часа, я разве что название «Тегеран» из её лепета разобрал, да и то только потому, что вычленил слово «Полис». А всё потому, что это греко-римское слово, обозначающее «Защищённый чародейский город» было ей знакомо и активно использовалось на её родине. А затем, вдруг, взяли, да и разговорились! Именно так, вот только не на родных языках, которые взаимно не понимали… а на том самом «греко-римском», который вроде бы как мёртвый, однаок во многих Полисах по всему миру, остаётся обязательным для изучения в школах для одарённых. К тому же, как оказалось, девочка из далёких южных земель, знала его намного лучше меня!
Так и выяснилось, что зовут её Самира и приехала она в наши края, в поисках нас, Бажовых, хоть и коверкала фамилию просто нещадно. Правда дальше Казани, у которой были хоть какие-то контакты с Тегераном – не добралась, попав в лапы Бажаевых. Ну а там, быстро поняла, что угодила в неприятности и теперь, эти люди, намерены как-то использовать её в своих интересах.
Поговорили и о её клане, оказавшимся копией нашего, но с фиолетовым цветом огня и соответственно глаз. Правда, как оказалось ночное зрение у них развито ну очень слабо. Зато, они каким-то образом за века существования, научились взглядом, перехватывать контроль над чужим огнём, превращая его в свой, благо что в их Полисе, кланов с этой стихией куда как больше нежели в Москве.
А вообще, эта авантюристка, сбежала от собственного дяди, не только перерезавшего её семью и захватившего власть в клане, но и имевшего на неё какие-то планы. А «авантюристкой», я называю её в первую очередь потому, что к нам, на север, она подалась по причине того, что в каких-то древних заплесневелых свитках, говорилось о том, что их клан пришёл в Полис откуда-то с севера, отпочковавшись от «Зеленоглазых Людей». Ну – или как-то так! Ну а так как единственными, кто обладал подобными признаками при наличии огненной стихии были Бажовы, упоминание о которых она нашла в архивах, Самира на полном серьёзе намеривалась не зная ни традиций, ни культурных особенностей, ездить из Полиса в Полис, покуда её поиски не увенчаются успехом. Правда, чего она в результате хотела добиться, найдя нас – я так и не понял из-за скудности своего греко-римского.
Ну а о дальнейшем, в общем-то и описывать было нечего. Мозговые раскопки увенчались успехом и яйцо, о важности которого мне так и не рассказали, отмазавшись какой-то ересью про то что оно нужно Хозяйке гор, мы за два дня вернулись в авыл «Гара». Где обнаружили потрёпанную оставшуюся команду, приподнятое настроение которых было тут же подпорчено известиями о потерях.
Оказалось, покуда мы отсутствовали, в авыл приезжали Бажаевы, забрать своего раненого товарища. Ну и встреча двух зеленоглазых ипокатастим в результате произошла не шибко то и дружественно. Хорошо ещё, всё обошлось банальным чародейским мордобоем между особо задиристыми петухами, и слава Древу, что без применения чар или оружия. И как результат: «Погнали наши казанян!» На что последние очень обиделись и уже на выезде из поселения, саданули по колёсам нашего вездеезда из стационарного стреломёта, установленного на крыше их машины. В общем-то особого вреда не нанесли, всё же не полая, надутая резина, как на простых паровиках, но всё одно последнее «слово» за собой оставили.
Ну а дальше, было нудное ожидание момента, когда закончат наконец ремонтировать наш вездеезд, а затем такая же скучная дорога в Тайный посад. Непривычная природа за иллюминатором корпуса, быстро наскучила. Самира, как показало длительные попытки общения, оказалась девушкой пусть и интересной, но слишком уж на мой вкус экзотической. К тому же стоило пройти шоку от всего случившегося, как она превратилась в этакую «послушную» куклу, для которой мужчина, чтобы он не говорил «Всегда прав», и она будет улыбаться и кивать ему, хоть при этом и смотреть как на презренного идиота. В общем, мне это быстро надоело, потому как куда-то пропал тот ранее проявившийся, живой характер фиолетовоглазой и, судя по всему, на поверхность вылезло «воспитание».
Да к тому же начал всё чаще проявляться этот её «мистицизм». Именно так наша чаровница назвала состояние некой отрешённости, во время которой Самира разговаривала с голосом в своей голове, в то время как почти все взрослые, смотрели на девушку затаив дыхание.
В результате, мне осталось только чтение книг, ну и разговоры с тёткой Марфой, на тему: «Как правильно вести себя в Тайном посаде!» В них-то, мне и было в довольно грубой форме сказано, что если ко мне подведут кого-то, то для общей репутации, куда как лучше перестать кочевряжиться и отлюбить это тело до такого состояния, чтобы она по утру не могла ходить. Даже если всё нацелено на какую-нибудь интрижку со скандалом. Потому как всё это ерунда и чародеи прекрасно поймут подобную неуклюжую подставу. А вот если по селению поползут подтверждённые слухи, что «московский князёнок» в его возрасте импотент, прикидывающийся стоиком, а то и вовсе по мальчикам специализируется и на девок не смотрит – вот подобное точно не пойдёт мне в плюс.
А вообще, как я понял, нравы в нашем клане не то что «свободные»… Но и не особо «суровые». И именно тогда она, собственно, и сравнила чародеев с собаками. В том духе, что, если не захочет чародейка, так она тебе без боя и не отдастся. Особенно у себя дома. А если захочет, то последнее о чём тебе, как неженатому парню внутри клана следует волноваться, так это о её чести и о возможных последствиях.
«Антон, ты пойми, – говорила мне тётка Марфа. – Не бывает в клане ни брошенных ни ничейных детей! На то он и клан! И точно так же, если матери трудно – ей помогут и о ней позаботятся. Но, вовсе не зря делается так, чтобы мальчики, особенно сильные, могли оставить потомство на стороне до того, как обзаведутся официальным наследником. Мы все, Антон – воинское сословие и нет никаких гарантий, что завтра мы не умрём от монстра ли и ли от руки врага. Поэтому линия и генетическое многообразие внутри клана должно… обязано сохраняться. А вот наследие, это уже другое, с супругами работают евгеники и если вы с Хельгой, не только подходите друг другу, но и нравитесь – то вам только можно позавидовать. И не стоит беспокоиться о девочках. Они не только знают на что идут и тоже получают удовольствие, но и делают это, вовсе не просто так. К тому же те кому нужно, как твоя Хельга – сами о себе позаботятся!»
Надо сказать, что это воспоминание было уже довольно расплывчатым. Нет, Наставница, именно так всё мне и сказала, но я точно помнил, что в этот момент мы не сидели на стене непонятного небоскрёба, а вокруг точно не прыгали розовые карликовые лошадки, а неподалёку сделанный из железа четырёхрукий змей, почему-то одетый во фрак поверх полосатой Архангельской майки-матроски, не играл на сразу двух скрипках протяжную и грустную мелодию. И именно глядя на нашего недавнего противника, подмигнувшего мне красным глазом, я понял, что это уже был сон.