Глава клана. том 2
Шрифт:
Паренёк взмахом руки вроде бы как показал на всё ещё висевшую в воздухе Самиру и похоже совершенно не контролируя себя выпустил приличных размеров пламенный протуберанец, лизнувший и опаливший метра три пола.
– …Вы бы эту гору «Медной» назвали! – продолжал распаляться он медленно надвигаясь на явно струхнувшего Дениса. – Не знаю, в какие игры вы здесь играете, ролевики хреновы, но я эти сказки читал и…
В этот момент к явно неадекватному мальчику со спины, прикрывая лицо от ясно сильного жара, вдруг подскочил один из его сопровождающих, бритый налысо мужчина с карикатурно длинными усами,
— Прощения просим, Мать-Хозяйка… – глубоко и немного неловко, но аккуратно, прижимая к себе свою бессознательную ношу, поклонился он в начале перед Самирой, затем в сторону старейшин и наконец остальным собравшимся в амфитеатре Бажовым.
Вслед за ним, глубокий поклон выполнила и вся оставшаяся Киевская делегация. Некогда же усатый мужчина, на покрасневшем от ожогов лице и руках которого уже начали появляться крупные волдыри, словно бы не чувствуя боли, продолжил.
– - Мыколой меня кличут, Ярославченко мы в Киеве зовёмся, как вы знаете. Вы правда на атамана зла не держите. Малой он ещё. Да и горе с ним случилось. Два года ему было, когда к нам в клановую фортецу прямо посреди Полиса «Ночницу» враги из клана Звягинцевых подпустили. А она в главную хату как-то пробралась и конечно же на ребёнка напала…
Я нахмурился, вспоминая энциклопедию чудовищ, а так-же соответствующий учебники как школьные так и академический первого года. Пусть я и не вызубрил их, так чтобы от зубов отскакивало, но всё же внимательно прочитал. Вполне достаточно, чтобы успешно сдать экзамены.
И про «Ночниц», там действительно было, правда водились эти чудища намного западнее Москвы. Но из-за постоянных проблем между нами и Киевом, материалы о тварях, которые могут использовать вражеские чародеи в своих атаках, подавались школьниками и студентам довольно рано и в значительных объемах.
Эти монстры, вроде бы как женского пола, хоть и очень опасные, но большую часть времени считались слабыми, к тому же бестелесными Так что эти существа, не будучи вовремя обнаруженными и уничтоженными, вполне спокойно могли проходить сквозь не защищённые стены, зато уничтожить их, мог любой взрослый чародей банальным направленным выбросом живицы любого типа.
Тем не мене, после небольшой подготовки, их так же можно быдло «поймать», а после этого, «запереть», например в обычно шкатулке, игрушке, бытовой вещи или даже предмете одежды. Что неоднократно проделывали в древние, дополисные времена Эпохи Героев некоторые кудесники, а также, чародеи, хорошо разбирающиеся в их тонком искусстве.
Успешно подсунуть такую вещ во вражеский клан – значило нанести жестокий и почти неотвратимый удар по его будущему. А точнее по детям, ведь ночница повинуясь своей природе связанной с планом смерти, атакует именно их, терпеливо дожидаясь момента, когда они начинают засыпать в своих кроватках. Именно тогда они становятся беззащитными перед чудищем, которое набрасывается на них и если его вовремя не остановить, выпивает их жизненные силы и ощущает ядро энергетической системы,
Впрочем, это ещё не самое страшное. В энциклопедии утверждалось, что, сделав своё чёрное дело, на какое-то время ночница обретает реальное тело становясь монстром под названием «Кар-га’», практически неуязвимым и смертельно опасным для окружающих. После чего это женоподобное существо впадает в экзальтированное безумие, круша всё вокруг и убивая всех, кто попадётся ему под руку. И это только после единоразового поглощения, а учитывая, что во многих кланах, особенно в те суровые года одарённые дети содержались в общей «детской» спальне, в самой защищённой части посада…
– Батька и мамка его, в то ночь голову в бою почти преобразившейся Ночницей сложили, – продолжал тем временем мужчина из киевской ипокатастимы, – но Тараску своего сберегли. Месяц он ни жив, ни мёртв был. Чаровники наши уже и веру потеряли, а мальчик взял, да и однажды вечером очнулся. С тех пор у Тараса, сила могучая прорезалась, почти как у отца его, да вот только к ней идеи всякие странные в голове поселились. Да и срывы такие вот случаться стали, если кто-то в разумности его усомниться…
С этими словами, Мыкола Бажов, неодобрительно покосился на всё ещё бледного Дениску, но не стал ничего ему говорить.
– И вы, при всём при этом, решили что этот… ребёнок, достоин нынешнего Испытания? – громко фыркнув, поморщилась Абызбика с презрением в голосе добавив. – Хорош получился бы «Великий лидер» с нестабильной психикой и такими вот заскоками…
– Не тебе девочка судить, кто чего «достоин», а кто чего «не достоин», – сурово перебил казанянку сыктывкарский Старейшина, за что заслужил злой быстрый взгляд от Ханши, которая впрочем воздержалась от дальнейших дискуссий.
– Решение то было наших старейшин, – счёл необходимым ответить мужчина-киевлянин, между тем благодарно кивнув в сторону защитившего его подопечного старика. – Да и сам Тараска говорил что хочет попробовать. Не ради власти, он всё время говорил, что людей хочет изменить, а для этого ему нужна другая, не чародейская сила…
– Интересно… – громко и на два голоса произнесла то ли Самира, то ли кто-то, нынче управляющий ею, при этом сама девушка, слегка прищурив свои явно закатившиеся, слегка светящиеся глаза, вроде бы как внимательно рассматривала бессознательное тело мальчика, а затем, явно решив что-то для себя, сказала. – Я не в обиде. Вы можете сейчас уйти, но уезжать я вам из посада – категорически запрещаю. Этот мальчик – заинтересовал меня. Так что я хочу позже с ним поговорить, а до этого момента, я не хочу, чтобы кто либо расспрашивал его на эту тему. Идите!
– Как скажете Матушка-Хозяйка, – вновь глубоко поклонился Самире Мыкола Бажов, после чего вся киевская группа спешно покинула зал собраний, унося своего так и не очнувшегося молодого лидера.
Вновь наступила тишина, которую похоже то ли никто не хотел нарушать, то ли просто не знал, что, собственно, делать дальше, потому как так и продолжавшая левитировать возле стола девушка совершенно не обращала на остальных внимания. Вместо этого, она поглаживала мерцающее хрустальное яйцо и беззвучно шевеля губами словно бы разговаривая с ним.