Глава клана
Шрифт:
— Марфа Александровна… — произнёс я голосом, лишённым эмоций, потому как их сейчас уже просто не было, прижимая к себе рыдающую Машку.
В нашем групповом обучении, пусть и недолгом, одноглазая Бажова всегда выделяла Сердцезарову. Как чаровницу, а не в том смысле, что девушка была её любимицей. Чары чарами, а Охотница на Чудовищ всё это время утверждала, что при всей необходимой для нашей профессии хладнокровности лекарь-чаровник просто не имеет права становиться бесчувственным чурбаном.
Вроде как сопереживание и прочие подобные эмоции положительно влияют на её живицу и целительские заклинания, особенно учитывая
Маша, несмотря на свои маски «холодной суки» и «тупой влюблённой блондинки», близко к сердцу восприняла подобные советы. Хоть и хотела в будущем стать сильной полевой чаровницей, которую стоит опасаться в прямом бою любому чародею.
Однако сегодня, здесь и сейчас, она была первокурсницей Сеченовки, а не взрослой чаровницей. Человеком в будущем, может быть, способным стать даже сильнее нас, остальных членов шестьдесят первой руки, но проведшим больше времени не в спаррингах и не на полигонах, а за книгами, учась тому, как правильно лечить нас, остолопов. И я понимал, что сейчас нашей чаровнице куда хуже, чем кому бы то ни было, хотя все были напуганы Титаном и его бесчисленной «свитой». Но Маша куда острее переживала исчезновение зелёного огонька после его атаки, нежели я.
— Внимание, — выдохнула Анджела Юсупова, поднимая руку и глядя на приближающихся к линии тяжей с конвоями прорвавшихся через чародеев монстров.
Все обратили внимание на строй армейцев, но мою голову в этот момент схватили две девичьи ручки и заставили повернуться к себе. Пока остальные не смотрели на нас.
— Прости, — произнесла Маша и неумело впилась мне в губы, а оторвавшись через мгновение, сказала: — Я просто хотела… Ну, если сегодня умру, то всё равно хотелось попробовать… с мальчиком. Ещё раз прости… И, чтобы ты знал, мне понравилось!
После чего девушка, оттолкнувшись от меня, быстро, но без суеты подошла к Анджеле и о чем-то её спросила. После чего вместе с Бориславом и его куклами убежала с крыши. Мне оставалось только покачать головой и обратить всё своё внимание на происходящее на поле боя.
А там вовсю шло сражение. Лишившийся делавших его похожим на «крокодилу» челюстей Титан стенал под ударами заклинаний и чар, яростно полыхая с правого бока никак не желавшим затухать зелёным бажовским пламенем.
И хотя его похожую на каменные валуны шкуру серьёзно потрепали чары и «эго» других чародеев, что огонь, что лёд, что вода, словно не могли нормально зацепиться за монстра. Стихийная живица причиняла вред, но всё равно стекала с каменной «кожи» Титана потоками, похожими на светящуюся краску. Было у меня подозрение, что и наше клановое пламя не особенно-то вредит этому колоссу. Просто, скорее всего, держится, исключительно выжигая исходящую из его тела мощную живицу, защищавшую его от других боевых заклинаний.
Пусть он и орал, скрипя, словно несмазанный механизм, но всё равно пёр вперёд, нацелившись, похоже, прямо на Кремль и почти не реагируя на атакующих его чародеев. Не то чтобы он их не замечал, периодически пытаясь прихлопнуть кого-нибудь огромными ногами. Но из-за своих колоссальных размеров и явной неповоротливости никак не мог угнаться за вредоносными «букашками».
Титан действительно сейчас напоминал огромного лютомедведя, разворошившего гнездо смертоносных «кровавых пчёл». Последние беспрерывно жалили его, раздражая и причиняя боль, но никак не могли быстро убить, в то время как сам мишка, размахивая лапами, бил лишь по воздуху, совершенно не желая при этом уходить от взломанных сот со сладким мёдом.
— Да! — радостно воскликнула Дашка, когда очередная могучая плюха, видимо, чьё-то «эго» прилетело прямиком в основание длинного и малоподвижного хвоста монстра. — Молодцы Морозовы!
Сверкнула яркая вспышка, и на мгновение в водовороте льдисто-белой-голубой живицы образовалась огромная снежинка, которая через секунду взорвалась изнутри, начисто отсекая похожий на крупные безвкусные бусы хвост, с грохотом обрушившийся на землю. Титан, взревев от боли, встал на дыбы. Однако, видимо, без своих челюстей, оторванных тёткой Марфой, сформировать смертоносный шар энергии во рту он более не мог, так что заполыхавшее болезненное пламя, вырывающееся из дыры-глотки, если и причинило кому вред, так только случайно.
И тут же в грудину монстра с жутким треском впилась чудовищная по своей силе электрическая дуга, заставившая его пошатнуться. В следующий же момент несколько метнувшихся в высоком прыжке звёздочек, явно бывших не заклинаниями, а самими чародеями, ударилось о брюхо пытающегося сохранить равновесие Титана.
У меня чуть глаза на лоб не полезли, когда огромную живую гору отбросило на спину, и тварь, ревя, покатилась по земле, давя мечущихся туда-сюда монстров из «свиты». Словно безжалостно пнули мелкую приставучую шавку, а не величественное стихийное чудовище.
— Скорее всего, Алтыновы или Огунцовы, — прокомментировала знающая чародейскую кухню Юсупова. — Только у них имеется такая чудовищная физическая сила. А вот кто его молнией приложил, не скажу. На такое немногие, конечно, способны, человека четыре в Полисе. Ладно, ребята, приготовились! Сейчас будет наш выход!
Прозвучало это пафосно, так, словно пришла наша очередь вступить в бой с самим Титаном, однако на самом деле это было не так. Пусть чародеи на поле боя и занимались проблемной «свитой» колосса, однако перехватить весь огромный поток рвущихся в Москву чудовищ не могли, вынужденные в первую очередь обращать внимание на самых больших или самых опасных. Поэтому быстрая мелочь уже прорвалась к первым линиям армейцев, и тяжи при поддержке щитовиков и вооружённых штуцерными пулевиками солдат столкнулись с разнообразными вариациями на тему оживших каменных статуй, созданных сумасшедшим скульптором.
— Куда ты Машку с Бориславом отослала? — поинтересовался я у нашего временного командира и, поймав острый взгляд, поспешил уточнить: — Я ни в коем случае не собираюсь оспаривать твои решения как нашего лидера. Просто интересуюсь.
— Они пока спрячутся на втором этаже, — хмыкнув, ответила Анджела. — Марфа Александровна инструктировала меня, чтобы Сердцезарову я пока в бой не пускала. Девушка она, конечно, сильная, но как у чаровницы у неё недостаточный потенциал для прямого столкновения с монстрами. А Николич ценен не своим присутствием на поле боя, хотя рукопашник он хороший, но «эго» под ближний бой у него нет. Зато, не заботясь о собственной шкуре, он куда лучше управляет своими куклами. Так что сейчас нет никакой необходимости им рисковать собой.