Главбухша
Шрифт:
—Хватит, девочка, водить нас за нос! Одевайся,поехали! — приказала она.
— Куда? — испуганно пролепетала Юля.
— Пока на работу, я не хочу больше находиться в этой усыпальнице!
– Но мне надо в ванную! Я не успела принять душ!
— Пойдем, меня тебе стесняться нечего!
— Вы что, меня похищаете?
— Похищать тебя будут другие, если ты им приглянешься. А пока мы просто поедем в офис. Ты пока еще не уволена и обязана явиться на работу.
Юля помедлила.
— Я бы хотела принять душ, но одна, без свидетелей, — потребовала
— Хорошо, но не закрывайся. Ты обещаешь? Помощница кивнула.
— Иди.
Юля вновь исчезла в ванной, но щелчка не последовало. Стас с уважением посмотрел на Марту. Послышался шум воды.
— Зачем ты тащишь ее на работу?
— Во-первых, рабочий день начинается, — главбухша посмотрела на часы. — Во-вторых, мне действительно неприятно здесь находиться. В-третьих, мы пока ни о чем еще не переговорили. А время идет,
у меня только три дня. И у тебя, Станислав Эдуардович, тоже только три дня...
Земская налила себе чаю.
— А унас жучков полицейские не наставили?
Она пожала плечами, снова потянулась за сигаретой, но Стас остановил ее, накрыв рукой пачку и с мольбой взглянув на нее.
— Ты уже пятую хватаешь.
— Я здесь чувствую себя, как в склепе.
Через пятнадцать минут в халате и с полотенцем на голове из ванной показалась порозовевшая от горячего душа Юля, молча прошла в комнату, оделась и снова появилась перед ними в строгом темно-синем парадном костюме и в белой блузке. Наряд так подходил к ее глазкам и сама она была столь хороша и неотразима, что Стас несколько секунд не мог отвести от нее глаз, а Марта почувствовала странный мимолетный укол ревности. На кукольном личике помощницы не было ни тона, ни туши, ни помады. На щеках — естественный румянец, губы алые и свежие. Холодный свет светло-голубых глаз. И стальная хрупкость во всем облике.
«Далеко девочка пойдет, — промелькнуло в мыслях у Марты, — коли уже сейчас осознает свои преимущества и без всякого стеснения вступает в схватку!»
— Я готова, — поняв, что добилась желаемого эффекта, с удовлетворением вымолвила Юля.
– Ты завтракала? — спросила Марта.
— Я пила чай. — Племянница Валерьяна ответила сухо, с достоинством, глядя прямо в глаза своей начальнице. Ни прежней, стыдливости, ни тени былого испуга на лице, словно и не слышала никаких угроз, не пережила легкой истерики.
— Тогда поехали!
Они вышли, сели в машину. Позвонил Миша, экспедитор, сообщил о том, что из Франкфурта звонил Вальтер, будет перезванивать через полчаса.
Юля молча сидела сзади. Марта с ней не заговаривала, обсуждая дела только с гендиректором. Главбухша взглянула на нее в зеркало заднего обзора: помощница сидела напряженная, словно что-то обдумывала.
«У этой девочки стальные нервы, и страх у нее быстро проходит, —заметила про себя Земская. — Не так легко будет с ней договориться».
За время пути Марта несколько раз замечала, как Стас украдкой посматривал на Юлю в зеркало. Словно увидел свою работницу впервые и в первый раз поразился ее красоте.
Юля пришла на работу в магазин два года назад. И ее кукольное личико, тогда к тому же сильно накрашенное, что делало его неестественно ярким, похожим на клоунскую маску, и нелепое клетчатое платье с оборками и кокеткой, и неприятная манера смотреть в сторону, а не в глаза — все это сразу не понравилось Ровенскому.
— Она хоть что-нибудь знает в вашем деле? — подписав заявление, с тоской спросил Стас.
— Научим, — ответила Марта.
Все два года гендиректор не замечал ее, вероятно видя в ней ту самую воронежскую провинциалочку, хотя она за это время очень переменилась. Из угловатой девочки, гадкого утенка превратилась сразу в красивую женщину. От Марты не укрылось, как горят глаза у Коли с Лешей, как другие мужчины бросают на Юлю пламенные взоры, как Вальтер совершенно искренне влюбился. И не будь уних там в Германии столь сложен процесс развода— прежде всего из-за потери большой части накопленных благ, — он бы ради Юленьки развелся. И наверняка в порыве чувств нашептывал ей об этом.
Юля хорошо сознавала, чем обладает. И не спешила выходить замуж, подыскивая состоятельного мужа. Ровенский в этом смысле подходил как нельзя лучше: и богат, и внешне красив, и молод, и характером покладист, и семья с достаточными связями и знакомствами. Что еще желать? Да и вдвоем они хорошо смотрелись, и Юленька очень походила на Лидию Николаевну — той же хрупкой красотой и мощной хваткой. Брак мог бы стать идеальным, но Стас и не смотрел в ее сторону. Точнее, смотрел, но не видел.
И вот сегодня, кажется, глаза Ровенского раскрылись, и верный рыцарь и опора Марты не мог отвести потрясенного взора от той, кто стремился разрушить судьбу и благополучие их обоих. Земская готова была на части разорвать эту царевну-лягушку. И Стаса возненавидеть.
Не успели они приехать, как Лешка выбежал из магазина, замахал руками:
— Вальтер звонит!
Марта влетела в кабинет, схватила трубку. Диц спешил сообщить, что выслал новую партию товара, намекнул о своей доле прибыли. Земская сказала, чтобы он не волновался, его интересы учитываются и он внакладе не останется. Обрадованный немец заговорил о Юлечке, по которой скучает.
— Ее нет в магазине? Я могу с ней поговорить? — с мольбой в голосе попросил он.
— Ее нет, — ответила Марта, — но я все передам, не сомневайся! Мы, возможно, скоро приедем.
— А Юлю можно взять с собой? Я готов сам оплатить авиабилеты и суточные!
— Мы подумаем, Вальтер.
— Ты бы доставила мне такое счастье, Марта! — завопил он. — Я бы работал как вол!
— Хорошо, мы подумаем! — повторила Земская— Все, я тебя целую, пока!
Юля и Стас вошли в кабинет. Ровенский старался не смотреть на девушку, но между ними уже ощущалась некая связь, словно они успели сговориться, Марта пыталась убедить себя, что все это ее фантазии и за несколько минут, пока она разговаривала с Дицем, они бы столковаться не успели.