Главная роль 2
Шрифт:
Эти мои размышления подверглись испытанию после череды безобидных вопросов — как там в Японии, будет ли война с Китаем и прочего — когда гимназист из третьего ряда, получив от меня кивок в ответ на поднятую руку, встал и, обильно потея, продемонстрировал здравомыслие и силу характера:
— Бирюков, Андрей Андреевич. Ваше Императорское Высочество, в нашей гимназии два года тому больше народу училось, а теперь плату подняли — пришлось недорослям уходить, — начало фразы помогло набраться смелости, и гимназист заметил нестыковочку. — Вы нам, Ваше Императорское Высочество, сейчас долго и красиво говорили про то, как образованные люди Империи нужны. Вот Филька, например…
— Бирюков, ты тратишь время Его Императорского Высочества зря, — попытался купировать неловкий момент директор.
А мне теперь его осаживай так, чтобы не подкосить педагогический авторитет в глазах учеников.
— Семен Викторович,
Директор оплеуху выдержал стоически, гимназист приободрился и закончил ставить меня в неловкое положение:
— Почему за то, что так нужно нашей Империи, нужно платить?
Циркуляр «О кухаркиных детях» штука предельно мерзкая. Первое — это скромная приписочка о том, что циркуляр — подписанный царем! — носит «рекомендательный» характер, что перекладывает ответственность с центральной власти на директоров. Вроде как им никто прямо не запрещает учить нищих детей, но все же все понимают. Вторая, еще более мерзкая штука — закрепление неравенства. Правящие круги — не только у нас, а везде — в какой-то момент поняли, что дать народу образование придется. Именно образование долгие века позволяло аристократии рулить «быдлом». Образованный человек, помимо пользы для общества, имеет очень неприятную особенность — он, собака такая, думает! И думает не о том, как принести профессиональную пользу, а думает абстрактно — например, о несправедливости жизненного уклада и социального неравенства. СССР эту проблему решил радикально, дав всем одинаковое, по этим и даже тем временам — элитного уровня образование. То, что получал любой советский школьник, в сохранивших капитализм странах стоит дорого — это позволяет элитам с одной стороны заявлять, что все зависит только от самого человека, с другой — кормить недоучек пропагандистским дерьмом, довольно потирая холеные руки. Наш «циркуляр» направлен именно на это: гимназическое образование у нас с поправкой на времена хорошее, и наверху решили, что такое нужно сильно не всем: черни достаточно научиться писать и считать в церковно-приходской, а дальше добро пожаловать на завод, где промышленник платит достаточную зарплату, чтобы не умереть с голоду раньше времени и снимать угол в комнате на десяток таких же бедолаг. Я-то в свое время это поменяю — социальные лифты должны работать на сто процентов! — но прямо сейчас Александр хрен свой циркуляр отзывать станет — это же потеря Августейшего лица!
Но рассказывать гимназистам об этом все равно что признать папеньку воплощением зла.
— Спасибо за хороший вопрос, Андрей, — поблагодарил я гимназиста. — Гимназическое образование является лучшим, что придумало человечество. Из гимназии выпускаются будущие инженеры, ученые, учителя, доктора, чиновники и офицеры. Важность таких людей для Империи велика, но на долгой дистанции, если все будут учиться в гимназиях, мы получим перекос в той сфере жизни общества, которую я недавно назвал «человеческим капиталом». Наш мир устроен так, что при всей очевидной необходимости подготовки как можно большего числа высокообразованных специалистов, кто-то должен рубить камень, сажать и пожинать хлеб, работать у станков, перевозить грузы, строить дома. Оглядитесь, ребята, — я развел руками, и гимназисты покрутили головами. — Нас окружает овеществленный труд. Давайте прикинем, что нужно для постройки хотя бы этой замечательной гимназии. Прежде всего нужно выбрать место — земля должна быть достаточно ровной и твердой, иначе стены рухнут под собственной тяжестью. Для выбора места нужен образованный человек, который разбирается в сопротивлении и плотности материалов. Далее нужен человек, который создаст чертежи здания так, чтобы будущая постройка отвечала требованиям тех, кто будет ею пользоваться. Два высокообразованных человека! — показал ребятам два пальца. — Теперь рассмотрим дальнейшие этапы: сначала нужно провести подготовительные работы — выкопать котлован, организовать фундамент, заготовить потребные строительные материалы. Здесь гимназическое образование нужно только одному человеку, который будет беречь рабочих и строителей от ошибок. Строек во Владивостоке много, и все вы видели, что строителей и рабочих на них трудится гораздо больше, чем архитекторов. Ответил ли я на твой вопрос, Андрей?
— Премного благодарен, Ваше Императорское Высочество! — отвесил довольный гимназист поклон.
Все довольны — я же только что рассказал им, почему они — избранные, а вокруг — чернь. Тому же их учит окружающее бытие — богатенькие родители учат не дружить с нищими, а искать «ровню». Тому же учат
Настроение от осознания глубин поглотившего меня цинизма кануло в Лету, и на остальные, столь же безобидные, как и первые, вопросы, я отвечал на автоматизме. На нем же прошло коллективное фотографирование с гимназистами — копий на всех не напасешься, но в гимназии в торжественную рамочку повесят. Остатков чувства долга и человеколюбия хватило на разговор с директором тет-а-тет:
— Гимназист Бирюков — хороший, вдумчивый юноша, — придавив взглядом привычно потеющего собеседника, принялся я воспитывать директора. — Лизать жопу, Семен Викторович, ума и отваги много не надо. Но мне неприятно, когда это возводят в жизненную доминанту. Если юноша задает неудобные вопросы, значит у него работают мозги. Дуболомов-лизателей у нас хватает, а вот толковых людей — недостаток. Вы согласны со мной?
— Безусловно, Ваше Императорское Высочество! — гаркнул директор.
— Я рад, что вы меня понимаете, — поощрил я его улыбкой. — К сегодняшнему вечеру мне понадобится полный список отчисленных в связи с известным циркуляром ребят. В циркуляре содержится строчка «…за исключением разве одаренных необыкновенными способностями». Таковыми способностями Его Императорское Величество считает усердие и способность нищего ребенка успевать за сложной гимназической программой без помощи гувернеров и платных учителей. Таковые дети, а я уверен, у вас они ранее учились, получат помощь в оплате обучения и потребных принадлежностей, включая пошив школьной формы, из моих личных средств. Вы согласны с тем, что это будет правильно, Семен Викторович?
— Сердце кровью обливалось, Ваше Императорское Высочество, — сымитировал директор человеколюбие. — Пятеро совершеннейших умниц не смогли потянуть новые взносы! Двоих мы с коллегами из своих средств учим — жалко таланты. Гимназист Бирюков — из их числа.
Стало очень неловко — директор-то не сволочь, а вовсе даже наоборот, но сделать большего физически не мог.
— Значит наша с вами встреча была уготована Господом, — я перекрестился. — Прошу вас составить прошение, по которому я из личных средств буду оплачивать обучение талантливым ребятам из расчета десять новичков в год.
Нету у меня на всех денег. Пока нету.
— Так точно, Ваше Императорское Высочество! — козырнул директор.
Назову это «Великокняжеской стипендией».
После гимназии поехали в Дворянское собрание — не с дворянами встречаться, как ни странно, а давать пресс-конференцию, просто более подходящей площадки не нашли. Обстановка зала вогнала в умиление: для меня приготовили удобное кожаное кресло, а товарищам борзописцам предлагалось стоять. Заигрываться в демократию негоже, поэтому о «бесе» — первый вопрос, естественно, был о нем — я рассказал сидя, а дальше поднялся на ноги и бродил вокруг кресла туда-сюда. Вопросы, собака такая, совершенно никчемные — боятся острые задавать, и я их хорошо понимаю. Пришлось самому акцентировать внимание на том, как сильно «двуперстые» помогли мне побороть «беса» и в честь этого пообещать легализовать старообрядчество во Владивостоке — сюда впервые ступил новый цесаревич, так что повод есть — и в Екатеринбурге с Костромой — родинах Кирила и Евпатия. Генерал-губернатор приказик подмахнет, никуда не денется — до Царя по-прежнему далеко — а остальное подмахнет Александр, потому что иначе получится, что он — плохой, а я — хороший, что очень неправильно. Получу за такую инициативу по возвращении, но мне уже плевать — поводом для Августейшей оплеухи больше, поводом меньше, так и так череду семейных скандалов разгребать.
И, напоследок, настоящая информационная бомба в ответ на очень удачно заданный вопрос «о личном»:
— Я питаю большую и светлую любовь к принцессе Маргарите Прусской, но признаться набрался смелости лишь недавно. Ныне я с огромным трепетом жду ее ответа и благословления от наших родителей.
Вот Августейшие родители «обрадуются», когда это в газетах найдут!
Глава 3
На выходе из школы прикрепленный к нам поп — бедолагу лишили возможности горевать над гробом Николая, поэтому он с самого начала поездки немного обижен — подошел ко мне и ласково улыбнулся:
— Ваше Императорское Высочество, могу ли я попросить вас уделить мне немного времени?
Понимая, с чем это связано, я уверенно кивнул:
— Конечно, батюшка.
Легкое юродство проникло в сердце пожилого иерея и вызвало на его лице довольную улыбку. Не став утруждать себя извинениями — царь отвечает непосредственно перед Богом, поэтому остальным придется терпеть — я сошел с крылечка гимназии в подсохшую за прошедшие сутки грязь и провел батюшку через ряд казаков охраны и пачку «ВИПов» под сень сиреневого куста.