Главная роль 3
Шрифт:
Выезд монаршей персоны — штука строго регламентированная, и наша маленькая прогулка до Егерской слободы превратилась почти в парад из карет и едущих верхом конвойных и лейб-гвардейцев. Улочки Гатчины нас вмещали отлично — не первый день здесь Августейшая семья ездить изволит. Несмотря на близость довольно значимой резиденции с образуемыми ею рабочими местами, работающими на нужды дворца мастерскими, сопутствующими учреждениями и прочим, Гатчина на меня никакого впечатления не произвела, напомнив славный сибирский город Канск. Улицы широкие, но не мощеные. Вывесок на зданиях много, но все какие-то потрепанные. Убери отсюда резиденцию, и Гатчина превратится в самый обычный русский город, коих на карте что звезд на небе.
Народ
— Почему так много чинов высших классов и так мало чинов нижнего и среднего класса?
— Потому что Табель о рангах был введен почти двести лет назад, — ответила мама. — С тех пор Империя и мир изменились, пришлось менять и Табель.
С тех пор отгремела Эпоха дворцовых переворотов, череда реформ и контрреформ, из-за которых при Дворе образовалось изрядно высокопоставленных бездельников. Не далее как за обедом я сам чуть не сделал так же, но я-то от незнания, а предыдущие Романовы — укрепляя положение и отодвигая подальше табакерку. Еще неизвестно, что хуже, на самом деле. Хорошо, сделаю зарубку в памяти разобраться и по возможности навести порядок — мне табакерки тоже не надо, но тащить в XX век всю эту прожирающую казну шоблу мне не с руки — народ-то просыпается, крутит головой по сторонам и начинает спрашивать, почему с него три шкуры дерут, а придворное бесполезное чмо себе третий дворец на казенные деньги строит.
— Анна Дмитриевна помогла тебе? — как только «Табель» был отработан, спросила Императрица.
— Помогла, — кивнул я.
— Прекрасная семья, — отрекомендовала Строгановых мама. — Павел Сергеевич, супруг Анны Дмитриевны, состоит при Дворе обер-шенком.
Это еще что за зверь? Звучит зловеще. Считав пробел в моей «памяти», Мария Федоровна подсказала:
— Я уже отдала ему распоряжения касательно напитков для тебя, Георгий, — вздохнув, поделилась инфой. — Саша при всех своих неоспоримых достоинствах редко отказывал себе в рюмке-другой, и я очень рада, что ты избавлен от этой дурной привычки.
Ясно, «обер-шенк» у нас заведует вливаемыми в Высочайшие рты напитками. Кажется, раньше такое называлось «виночерпий». Человек очень высокого положения, и «оптимизировать» его должность чревато — а ну как подольет чего от обиды? Потом, конечно, на виселице свои дни закончит, но отравленному Романову от этого будет не легче. Кажется, начинаю понимать, почему придворная часть Табели так сильно перекошена в сторону высших чинов. Может надеть уже френч, завести трубку да воззвать с броневичка к народу — душат, мол, бояре клятые, давайте их всех снесем! Эх, мечты.
Егерская слобода вогнала меня в легкую грусть: это же в полном смысле слова «слобода», сиречь — поселение. Живет здесь несколько сотен людей. Живут в аккуратных, построенных по генеральному плану, деревянных домиках на две семьи. В слободе имеются свои школы, свой храм — красивый! — своя лечебница и прочее. Местные хлеба почти не сеют — для души разве что, малым объемом — и большую часть свободного времени проводят в заботе о собаках. Пресловутая фраза о том, что собаки барские да царские лучше людей живут, полностью подтвердилась — собачки очень породистые, лоснящиеся шерстью и здоровьем, обитают в просторных, отапливаемых, чистеньких загонах. Корм для них готовят здесь же, централизованно. Если дворняга может питаться чем бог послал и неплохо себя чувствовать, породистая борзая от такой диеты быстро загнется. Верно это для всего на нашей планете — чистая порода, будь ее носитель хоть животным, хоть растением, хоть человеком, требует особенного отношения: природа требует скрещиваний, мутаций и эволюции. Посмотрим, к примеру, на европейских монархов — они доигрались в «голубую кровь», и от этого имеют кучу генетических
Слободу «оптимизировать» не хочется хотя бы потому, что люди здесь живут сытно, комфортно, при инфраструктуре, а главное — совершенно стабильно, не переживая о завтрашнем дне. Ну как «не переживая» — слухи о болезни царя тревожат и местных, но это же, блин, Царская Охота! Какой царь от нее откажется?! Даже если Сам заядлым охотником не числится, у него есть родственники и высокопоставленные подчиненные, которым местные собачки очень даже пригодятся. У меня, к сожалению как для местных, так и для высокородных охотников, новости заготовлены печальные. Закрывать Слободу и другие подведомственные Егермейстерской конторе места я конечно не стану, но конкретно собак и их дрессировщиков можно очень качественно перенаправить на дичь поопаснее — на людей. Собака может искать взрывчатку, наркотики, помогать искать беглых и тех, кто пытается скрыться «по горячим следам». Короче — местные в массе своей не пропадут, став полезной частью силового аппарата Империи.
«Меделяны» оказались собаками огромными, напоминающими догов, с большими головами и мощным сложением. По словам сопровождавшего нас егермейстера — используются в охоте на медведей, и я согласен с тем, что лучшего назначения такому здоровенному псу не найти. Нрав, по словам того же егермейстера, у них при должной дрессировке для хозяев и других людей покладистый, добродушный, а посему завести такого питомца Мише можно смело. А еще егермейстер с гордостью заметил, что меделян считается русской породою, первые упоминания о которой относятся к XV веку. Надо брать — грядет эпоха небывалых в истории человечества войн, и она моим подданным не понравится. Тяжело будет, а когда «тяжело», хороши все средства, в том числе подчеркнутая «русскость» правящей персоны. Меделян здесь подходит гораздо лучше потенциальной «подарочной» немецкой овчарки.
Нас подвели к загону со щенками, и я неожиданно для окружающих рявкнул, захлопав на щенков ладошками. Основная масса собачек благоразумно сбежала, а двое самых «лобастых», один — золотистый, другой — бело-золотистый и полосатый — с бодрым лаем кинулись на источник агрессии — меня.
Егермейстер и присутствующие псари посмотрели на меня с уважением — именно так лучших щенков в «помете» и определяют.
— Полоски или золото? — предоставил я Мише выбор.
— Полоски! — решил он.
— Тогда я возьму себе второго, — улыбнулся я ему.
Многовато сегодня решений менять приходится, но оно и к лучшему — там, где твердое ломается, гибкое гнется, да выдерживает!
Глава 7
К собакам как-то сами собой приложились двое вихрастых подростков в костюмах мануфактурного пошива и кепках — Степка и Антошка. Оба грамотные, оба из семей дрессировщиков в пятом поколении, оба шибко довольные тем, что будут жить во дворце и регулярно лицезреть меня и Мишу. Еще больше довольны родители — везение исчезающе редкое. Никакой драмы — тут на лошадках меньше получаса езды, и никто кровиночек насовсем не забирает. Поручив мальчишек заботам взятой в поездку фрейлине — одной из двух десятков — Мария Федоровна решила усилить впечатления от прогулки, и мы прогулялись по всей «собачьей» части слободы. Борзые удостоились угощения бисквитами, разработанными самим Александром.
Домой вернулись уже в сумерках. Переодевшись, отправились ужинать. Мой «гражданский» стиль во время прогулки Мишей не остался незамеченным, и он выбрал такой же, что дало мне ощутить легкий вкус мелкой и ни на что не влияющей победы над маменькой. Под обмен впечатлениями от визита в слободу ужин показался еще вкуснее, и после него, пожелав младшим спокойной ночи, Императрица решила, что под конец дня можно и немного поработать:
— Идем, я помогу тебе написать ответ Вильгельму.
Мы с нею двинулись по коридорам к моим апартаментам, и мама заметила: