Главная роль
Шрифт:
— Безнадежно, да? — широко улыбнулся Дэн.
А в следующую секунду поезд тронулся, заставив Стефани пораженно ахнуть и вздрогнуть от прокатившихся по телу мурашек. Этот сумасшедший человек тянул за собой гребаный поезд. Это было похоже на фильм, но происходило по-настоящему, и от этого выглядело еще страшнее.
— Охренеть… — медленно протянула Стеф, глядя как мужчина останавливается за отметкой и выпрямляется, с улыбкой отряхивает руки, как будто ничего особенного не произошло, а поезда он каждый день на себе тягает вместо завтрака. Ему пожимали руки, хлопали по плечам, кто-то подал полотенце. — Как он это сделал?
— Тренировался и сделал, — развел руками Дэн, с широкой улыбкой глядя на ошарашенную Стеф. — Хочешь, покажу, как хрупкая женщина грузовик так тягает?
— Она тоже русская? — все еще шокировано спросила Стеф, Дэн рассмеялся:
— Да. А что?
— Капец же эти русские сумасшедшие, — покачала головой Стефани, на что Дэн фыркнул:
— Хочешь, открою секрет? Я тоже русский.
— Да ладно, — обернулась она, он кивнул, она потерла лицо и выдохнула: — День сюрпризов, блин.
— Ладно, разбирайся со своим, хм, "невозможным", — Дэн издевательски весело улыбнулся и встал: — А если станет скучно, приходи, я тебе покажу, как он самолет на себе тащит.
— Что тащит?
— Са-мо-лет, — Дэн посмотрел на ее ошарашенное лицо и рассмеялся, пошел на кухню. Стеф опустила глаза на экран и еще раз включила видео с начала. Еще раз охренела и еще раз посмотрела в угол монитора. Закрыла ноутбук и встала из-за стола, на ходу доставая телефон.
"Пошлет так пошлет, не умру. Это будет не первый облом в моей жизни, переживу как-нибудь. А вот если не пошлет…"
Под именем "Эр Джей" светилось явно недетское время, сердце колотилось где-то под горлом, гудки шли слишком долго.
"Возьми-возьми-возьми…"
— Алло?
— Привет. Прости, что так поздно, это правда важно.
— Кто это?
— Стефани Росс. Есть пять минут?
— Целых пять? — сквозь зевок рассмеялся парень. — В прошлый раз была одна, теперь пять… дело, я вижу, серьезное?
— Да, — она крепко зажмурилась, собираясь с силами, и выпалила: — Хочу попросить тебя об услуге. Есть одна песня, мне очень нужно, чтобы ты ее сыграл.
— Почему я? — хмыкнул он.
— Потому что ты — лучший пианист, которого я знаю, — немного смущенно ответила Стеф, и тут же об этом пожалела, потому что парень снисходительно хохотнул:
— О, начинается… Ты думаешь, мне делать больше нечего?
— Эр Джей, пожалуйста, это очень важно. Это займет максимум час твоего времени, а меня реально спасет.
— Я сейчас на студии, за пятьсот километров от тебя, это во-первых…
— Я приеду, — вставила она.
— …и я тут не в игрушки играю, это во-вторых, — продолжил парень. — Я очень занят, Стефани, у меня нет времени на развлечения. У тебя что, не нашлось хороших пианистов где-нибудь поближе?
— Лучше Эванса — не нашлось, — убито выдохнула она. — Я притащила его песню художественному руководителю оркестра нашего оперного театра, а Стив сказал, что это, мать его, "старая школа, слишком пафосная и классическая".
Эр Джей так откровенно расхохотался в ответ, что Стеф даже обиделась:
— Нифига не смешно, у меня осталось трое суток на запись, а я до сих пор никого не нашла.
— Узнаю Эванса, — отсмеявшись, ответил парень, — вполне в его стиле. А что у вас там случилось с этими песнями, до меня доходили очень противоречивые слухи.
— Ой, тут столько всего случилось, — потерла лицо Стеф, — если коротко, теперь песнями занимаюсь я. Беру музыку, которую он написал раньше, пишу новый текст и… я должна предоставить запись, с музыкой и голосом, а играть я, по мнению его величества, не умею.
Эр Джей опять рассмеялся, спросил:
— А на чем ты играешь?
— Вообще, я закончила музыкалку по классу фортепиано, но особых успехов у меня еще в школе не было, а сейчас, когда я два года не практиковалась… короче, я один раз попробовала, Эванс мое творчество заплевал ядом и запретил мне играть его музыку.
— О, мой бог, — вздохнул парень, Стеф продолжила:
— Да, вот так. Для второй песни я нашла довольно талантливого парня, у которого отец дирижер, они сделали три аранжировки, включая вариант для струнного квартета, но Эванс и это оценил на троечку.
Эр Джей опять рассмеялся:
— Этот псих никогда не был нормальным, не расстраивайся. И что дальше?
— Дальше у меня осталась только одна попытка и только одна песня. В сериале петь ее буду я, текст тоже мой, а музыка Стивена. И я очень хочу, чтобы сыграл ты, потому что я просто уже не вижу никого, кто бы устроил этого… — она вздохнула, слушая, как опять начинает смеяться Эр Джей. — Правда, я очень тебя прошу. Я вот только что смотрела вашу общую песню, на видео он вполне счастлив и доволен, даже получает удовольствие от работы с тобой, так что я подумала, что если ты согласишься… — Он молчал, она прикусила губу и попробовала еще раз: — Ты мне когда-то говорил, что у тебя есть талант, вдохновение и кот, и если мне что-то из этого понадобится… У меня тоже есть кое-какие таланты, и вдохновение временами забегает, и если ты согласишься потратить на меня час, я потрачу сутки на все, что будет в моих силах и что тебе может от меня понадобиться. Ты знаешь, как я работаю, я тебе обещаю — буду стараться изо всех сил. Подумай, ладно?
Парень медленно вздохнул и спросил:
— А что за песня хоть?
— Спеть? — сдерживая взорвавшуюся внутри радость, тихо спросила Стеф. Она изо всех сил запрещала себе надеяться заранее, но эта маленькая уступка с его стороны все равно подарила ей море счастья.
— Спой, — хмыкнул он, — можешь даже сыграть, если хочешь.
— О, не стоит, — тихо рассмеялась Стеф, копаясь в компьютере в поисках текста и нот. Нашла и медленно выдохнула, пытаясь утихомирить расшалившееся от волнения сердце. Ей казалось, что даже на кастинге "Поцелуя душ" она не нервничала так сильно. — Все, нашла. Фух, слушай.
Воображаемое пианино под руками и воображаемый метроном в голове, а по ту сторону трубки — ее шанс на успех.
"Все зависит только от меня. Вперед."
Мой маэстро над клавишами склонился,
Он закрыл глаза и увидел звуки,
Он почувствовал в воздухе
Дрожь волшебства.
Мой маэстро, посмею ль я в вас влюбиться?
Я готова молиться на эти руки,
Я готова на все, чтобы кожей касаться
Его мастерства.
Мой маэстро окинул взглядом пустынный зал,