Главная тайна горлана-главаря. Ушедший сам
Шрифт:
Прослушав его, Худполитсовет вынес постановление:
«Считать вполне приемлемым постановку "Москва горит" в 1-м московском Госцирке. Предложить усилить Пресню и пожар шмидтовской фабрики».
Наталья Брюханенко:
«В 1930 году я работала секретарём издания "Клубный репертуар". 24 марта нами был подписан с Маяковским договор на издание его пьесы "Москва горит", написанной к 25-летию революции 1905 года. Вещь эта была им сделана по "социальному заказу" цирка. Он задумал использовать в ней все цирковые возможности,
Показательную постановку собирались осуществить в Парке культуры и отдыха в Москве. Действовать должны были драматические и физкультурные кружки клубов.
Маяковского это очень увлекало. Установка на цирк, на стадион, на массовое зрелище соблазняла его. Он говорил, что сделает ещё такую вещь для Парка культуры и отдыха к съезду партии. Я спросила, примет ли он участие в осуществлении постановки. Он сказал:
– Обязательно, если бы даже не пустили – через забор перелез бы и вмешался».
21 февраля Маяковский принял участие в общемосковском собрании читателей «Комсомольской правды». Мероприятие, в котором участвовали юные корреспонденты с фабрик, заводов и вузов столицы, проходило в Красном зале Московского комитета ВКП(б). Накануне, извещая о предстоящем собрании, «Комсомолка» сообщила, что на него приглашены известные поэты, которые выступят после официальной части.
Сотрудник газеты Михаил Розенфельд вспоминал:
«После доклада и прений должен был состояться концерт, и афиша объявляла о выступлении шести поэтов.
Владимир Владимирович как всегда явился к началу собрания. Никого из поэтов не оказалось, они приехали только к концерту.
Маяковский сидел и слушал…»
И сразу после доклада ответственного редактора газеты, которым с декабря 1929 года стал Андрей Николаевич Троицкий, поэт поднялся на сцену и сказал:
«Товарищи, я сознательно выступаю не в концертном отделении вечера "Комсомольской правды", а после вступительного слова товарища Троицкого. Дело в том, что концертное отделение связано с игривостью в голосе, с красивыми манерами, с отставлением ножки в балетных па и так далее. Пора, товарищи, нам переключить уважение к литературе из эстетического отношения в общественное, в социальное, в политическое отношение».
Предложение поэта собравшиеся поддержали аплодисментами. А Маяковский продолжал:
«Пора, товарищи, сделать нам литературу из голосовых упражнений действительным оружием нашей повседневной, огромной и в мелочах и в больших проблемах жизни!»
Иными словами, поэт как бы объявил молодёжной аудитории, что пришёл не развлекать её чтением лирических стихотворений, а что он хочет поговорить на весьма серьёзные темы.
Через два месяца «Комсомольская правда» опубликовала стенограмму этого выступления Маяковского под заголовком «За настоящую поэзию». Каждый читатель мог ознакомиться с тем, с какими словами Владимир Владимирович обратился к молодёжи фабрик, заводов и вузов Москвы:
«Мы
Зал вновь бурно зааплодировал. Маяковский тотчас отреагировал, сказав:
«Я очень рад, что комсомольская аудитория, к которой я обращаюсь всё время с начала революции, к которой я обращался и раньше, когда говорил о молодых кадрах в любой отрасли культурной работы, я очень рад, что комсомольское собрание меня поддерживает».
Как видим, Маяковский вновь активен и энергичен. Никакого «чувства одиночества» и отчуждённости, никакого «отчаяния» в этом выступлении поэта не ощущается. Он вновь был на коне и снова рвался в бой.
Но с кем на этот раз намеревался сразиться Владимир Владимирович?
Он заявил собравшейся молодёжи, что на литературной странице «Комсомольской правды»…
«…товарищи вели правильную политическую борьбу против так называемых конструктивистов… Она <«Комсомольская правда»> правильно вела борьбу против тех, кто говорит: безразлично, какая техника окажется в наших руках, чёрт с ней, с классовой борьбой. Правильно товарищ Троицкий говорит о решительной борьбе против этой группы. Права "Комсомольская правда", когда ведёт борьбу против этих поэтов, которые сегодня становятся трубадурами, а иногда и трубадурами современного мещанства».
Пассаж просто поразительный! Беспартийный поэт выступал как заправский большевистский агитатор и пропагандист, посланный (в самый разгар борьбы с правым уклоном в партии) на встречу с юными комсомольцами, чтобы повести их в битву за ленинско-сталинскую идеологию. Вот его слова:
«Сейчас, в эпоху обострения классовой борьбы, когда мы выкорчёвываем последние корни капитализма и кулачества в нашей стране, когда требуется самое ясное понимание классовых задач комсомолом на всех фронтах, в частности, в области литературы, мы не можем отступить назад…»
И Маяковский назвал конкретный адрес, по которому он, продолжая стремительно наступать на враждебный рабочему классу конструктивизм, собирался отправиться буквально со дня на день:
«Я заявляю сегодня и проведу это в жизнь: я пойду в ближайшие дни на большое предприятие Москвы, соберу ребят, которые занимаются корявым писанием, переделыванием фактов в рифмы, <но> не занимаются насущной жизнью на заводе, и постараюсь… создать поэму "Электрозавод". Не только поэму Маяковского, как есть, а передав мысли и чаяния лучшей части, авангардной части этого завода».