Главная ветвь
Шрифт:
Ее звали Оксаной, и о ней в больнице ходили всякие разные неудобоваримые слухи, связанные с ее частной деятельностью. Слухи Елена не любила, равно как и совать нос в чужую жизнь.
– Привет!
– Ты домой? На школьную?
– Да.
– Садись. По пути.
– Ой, спасибо, Оксан. – Елена торопливо обежала спереди новенький «Киа», открыла дверь и бухнулась на сиденье. – Не поверишь, я второй автобус упустила! Удачно ты мне попалась. – Она тихонько захлопнула дверь и устроилась поудобнее, пристроив сумки на коленях. Машина рванула вперед. – А ты как здесь? Ты вроде бы на Свердлова живешь?
– К родителям заезжала.
Машина притормозила у светофора, свернула налево и стремглав понеслась вдоль оживленной улицы.
– Как работается? – спросила Оксана, перестраиваясь в правый ряд и поддавая еще газу. Фонари вдоль дороги почти слились в желтую нескончаемую ленту. – Ты все там же, в терапии?
– А куда мне с двумя детьми? Никто не берет.
– Не понимаю, как ты одна выкручиваешься. – Оксана вновь резко перестроилась влево, обходя старенькие жигули, и вернулась на правую полосу.
– Так… – неопределенно ответила ей Елена вздохнув.
– Я слышала, ты подработку себе нашла. Думала шутка, а сейчас смотрю – ты, рядом с институтом искусств.
– Ну, нашла, и что? – с вызовом сказала Елена и зло подумала: «Тебе бы мне моей подработкой в глаза тыкать!»
– А чего ты злишься-то сразу? Я же ничего не говорю. Просто никогда бы не подумала о тебе. Лучше б тогда стриптизершей в ночной клуб пошла – там хоть платят нормально. А то за копейки крутишь голым задом.
Оксана включила правый поворотник и выбралась из потока машин, свернув на Калинина. До дома оставалось минут десять езды.
Елена задохнулась от услышанного и не сразу нашлась что сказать.
– Я не кручу голым задом и я не проститутка, чтобы ублажать тупых ублюдков! – раздельно, сквозь зубы проговорила Елена.
– Да ладно тебе, – скривила смазливое, без меры накрашенное личико Оксана. – Все одно. Что там, что здесь – сидят и жрут тебя глазами.
– Никто меня ничем не жрет! – окончательно сорвалась Елена. – Все, останови машину.
– Ой, успокойся. Разволновалась тоже. Сказалаже : довезу, – значит, довезу.
– Останови!
– Да сиди уж. Подумаешь, обиделась. А что тут такого? Нужно как-то жить. Я вот мужикам «общие» массажи делаю, и не стыжусь. Зато при бабках.
– У тебя же муж, – тихо сказала Елена. Ей вдруг стало противно и гадко от подобного цинизма.
– Это разве муж? Это тряпка, а не муж.
Она наконец замолчала.
Елене расхотелось болтать, к тому же она чувствовала себя так, будто на нее вылили ведро помоев. Девушку передернуло. Ни к чему в этой дорогущей машине после услышанного прикасаться не хотелось.
«Киа» наконец остановилась у тротуара, и Елена, подхватив сумки, быстро выбралась на свежий воздух, полной грудью вдохнув его.
– Спасибо тебе, – сухо бросила она Оксане, захлопнула дверь и побежала в сторону детского сада.
Проходя мимо овощного ларька, Елена вспомнила про картошку.
Отстояв в небольшой очереди, купила пару килограмм, убрала в пакет и аккуратно подняла его. Эльдорадовский пакет возмущенно поскрипывал, ручки его натянулись, врезаясь в пальцы, но пока держался.
В детсаду тоже пришлось задержаться.
Пока Алешка одевался, вертя в руках штаны и завязывая шнурки потертых стоптанных ботинок, Елена выслушала от молоденькой воспитательницы кучу нелицеприятных замечаний в адрес сына: непоседливый (можно подумать, это не ребенок, а статуя), не хочет спать (разумеется, ты в его возрасте просто горела желанием спать днем), дерется (естественно, только он, а другие – ангелы с крылышками), и тэдэ, и тэпэ, и пр…
Елена смиренно пообещала серьезно поговорить с сыном и, раскошелившись на пятнадцать рублей «добровольных пожертвований» – в этот раз на игрушки, – наконец покинула стены детского сада, уводя за руку взопревшего в пальто в ожидании матери Алешку.
Елена была в отвратительном настроении. Сначала автобусы, потом эта сумка на шестнадцать кэгэ, проститутка Оксана, еще и воспитательница – без году неделя в саду, да и вообще, а мнит себя не иначе как Макаренко!
Почти до самого дома она отчитывала сына за плохое поведение, срывая злость на нем – понимала это, но не могла остановиться. Алешка, хорошо чувствуя настроение матери, осторожно отделывался стандартными фразами: «А чего она?», «А он первый начал», «Я ничего не делал».
Однако то, что увидела Елена, войдя во двор, повергло ее в настоящий шок…
– Двадцать три – один – Центру.
– Центр на связи. Витольд?
– «Хамелеоны» не объявились. Объект «ЕТ» прибыл к месту проживания. Направляется к дому. Горизонт чист.
– Что «гости»? Прямого воздействия или контакта не было?
– Нет. Поработали барабашками и рассосались. Предполагаю, им необходимо было зачем-то задержать объект. По крайней мере у меня сложилось подобное впечатление. Высылаю подробный отчет.
– Спасибо. Подожди, Йозеф вызывает. Центр – двадцать три – одиннадцать. Слушаю.
– Виктор, пятнадцать минут назад зарегистрировано появление «гостя». Очень высокая энерговооруженность.
– Почему сразу не доложил?
– Объект находился в режиме мерцания.
– Режим объекта определили?
– Не совсем. Такие еще не объявлялись.
– Что из себя представляет?