Главное оружие
Шрифт:
Изображение объекта стало мерцать, он оделся защитной оболочкой.
"Вот как! Они умеют защищаться от луча?" - удивился Петр.
Олег подошел к нему и вслух проговорил то, что Петр подумал:
– Мы предупреждали их достаточно.
Лицо Петра страдальчески сморщилось, будто кто-то сжал резиновую маску, глаза смотрели растерянно.
– Еще не ясны их намерения, - жалобно проговорил он.
– Если мы продолжим выяснять, то выяснить будет некому. Они подошли к входным буям.
– Олег взялся за рукоятку генхаса. Для него все было ясно. Он отвечал за безопасность Базы.
На экране четко обозначился синий треугольник. Затем - четыре точки. Это были позывные Базы.
Мария потянулась к ручкам настройки. Она не сомневалась, что Базу наконец-то вызывают запропастившиеся куда-то патрульные роботы. Но вместо обычных фраз приветствия в репродукторах послышалось:
– Предлагаем сдаться. Гарантируем жизнь.
Олег мгновенно оказался рядом с Марией. Ничто не выдавало его волнения, и голос звучал глуховато, настойчиво:
– Пошли запрос, выясни, кто это.
Она тотчас выполнила его предложение.
Почти одновременно с тем, как она передала запрос, пришел ответ:
– Кто мы, для вас не имеет значения. Предлагаем сдаться. В противном случае атакуем Базу.
Марии почудилось что-то знакомое "в том, как передавался код. Когда-то она уже несомненно выходила на связь с этим радистом.
– Чего вы хотите?
– диктовал Олег, и Мария послушно закодировала его слова и ввела в передатчик.
– Узнаете потом. Мы не причиним вам зла. Вместе с нами вы овладеете Землей. Даем на размышление пять минут.
На экранах было видно, как резко, словно по команде, остановились и неподвижно зависли все восемь остроносых "рыб-скорпионов".
Мария включила экраны внутрибазовой связи. С них смотрели лица товарищей, находящихся в разных отсеках. Семнадцать лиц с выражением тревоги, удивления, решимости, растерянности, упорства, смятения, страха... Здесь были все оттенки этих чувств - в каменной неподвижности лиц, в попытке бодро улыбнуться, в насупленности бровей и кривизне или дрожании губ...
Мария посмотрела на тех, кто был рядом с ней. Петр сел в кресло, вжался в него, сосредоточенно думал. Упруго перекатывались желваки, дергался острый кадык. Лицо Олега было непроницаемо спокойным и слегка торжественным. Пришло его время. Теперь он, а не Петр был истинным командиром экипажа, принимал волевое решение, отвечал за судьбу многих людей. Ответственность может быть одновременно тяжкой и сладкой ношей. Ибо ее оборотная сторона - возвышение в собственных глазах.
Время ускорило свой бег. Оно уходило, как вода сквозь решето. Время штормило. Оно вздымалось вдали грозными валами, готовыми сокрушить все на своем пути. И когда прошла половина положенного срока, Олег разжал твердые губы и сказал:
– Мы сообщим, что сдаемся...
Все - и те, кто находился в одном с ним отсеке, и те, кто смотрел с экранов, - повернулись к нему, одновременно скрестили взгляды. Олег вскинул крутой подбородок:
– ...А когда они минуют входные буи и выйдут на контрольную полосу, мы ударим из всех лучевых установок.
– Свертывание пространства?
– пересохшими губами спросил Петр.
– Это исключительный случай. Он требует исключительных мер, - сказал Олег.
– А если они примут меры предосторожности?
– спросили с экрана.
Были и другие вопросы, но их задавали уже с облегчением, ибо нашелся тот, кто высказал решение и тем самым принял на себя ответственность, которая многих страшила. Только Петр - Мария это видела по его сморщенному лицу - сомневался в правильности решения. Но времени для сомнений почти не оставалось. Ровно столько, чтобы проголосовать. Пятнадцать - за. Петр тяжело вздохнул и присоединился к пятнадцати.
– Я против, - поспешно сказала Мария, не глядя на Петра. Она еще не проанализировала причин своего решения. Возможно, главной из них было даже не то, что объекты проявляли признаки разумности.
– Их позывные похожи на позывные патрульных, - произнесла Мария.
– У нас нет времени на тщательный анализ. Они сейчас атакуют Базу, прицельно прищурясь, напомнил Олег.
– Мы просто предупредим их действия.
– Я согласен с Марией!
– воскликнул Петр, будто пробуждаясь от забытия.
– Мы не имеем права на обман разумных! Наши принципы...
Худой и длинный, он размахивал руками и был похож на древнюю ветряную мельницу. Он напоминал о том, к чему приводит уподобление противнику, он говорил об Уставе Базы.
– Да, да, лозунги!
– кричал Петр.
– Называйте их как угодно, догмами или шаблонами. Но обмануть другого - значит предать себя.
Он думал: "Да, это старые, покрытые пылью и порохом истины, которые нужно просто помнить. Наши принципы - наше главное оружие. Они оплачены кровью и страданиями сотен поколений предков. Если бы человек все заново проверял на своем опыте, человечество бы не сдвинулось с места".
И когда схлынули все отпущенные им минуты на размышление. Мария передала первую фразу из приветствия космонавтов и патрульных:
– Требуем уважения к разуму.
Смертоносные лучи полоснули по защитному полю Базы. Его мощность была неравномерной, в некоторых местах лучи достигли цели. Вспыхнул дополнительный блок, в котором находился большой телескоп.
"Рыбы-скорпионы" ринулись к Базе, размахивая хвостами. Они атаковали наиболее слабые места защитного поля. Была повреждена линия воздухообеспечения. Мария почувствовала, что стало душно. Но она вторично передала:
– Требуем уважения к разуму.
Счетчики космических излучений захлебывались неистовым стрекотом. Красные огоньки мигали во всех индикаторах...
– Еще минута - и будет поздно, - угрюмо напомнил Олег. Его взгляд был исполнен мрачной решимости. Мария с силой оттолкнула его руку от пускового устройства генхаса, но то было излишним: генхас не работал, он был заблокирован направленным лучом.