Главные слова
Шрифт:
— Зря ты так. Мне очень трудно угодить, и я не стану есть то, что выглядит и пахнет непривлекательно, — проскулила Маргарет обиженно, но озорной блеск ее глаз выдавал притворство.
Трейси смущенно опустила голову, понимая, что ее странное поведение не могло не заинтриговать сестру. Но что ей оставалось делать? Только что она спасла либидо Маргарет от незапланированной встряски. Посвящать кого-либо в свой секрет Трейси еще не была готова. По крайней мере, сейчас, пока она не провела тщательные испытания. Трейси лихорадочно обдумывала, как объяснить сестре свой необычный
— Прости, Марго, я не предполагала, что так получится. Дело в том, что это печенье не предназначено для дегустации.
Маргарет театрально надула губки.
— А я-то думала, что являюсь твоим официальным дегустатором! — Обещаю, что ты попробуешь их первой, как только я приду к выводу, что добилась желаемого результата.
Трейси торопливо сунула коробку с запретным лакомством в сумку, намереваясь отнести домой, чтобы ни у кого не возникло соблазна попробовать печенье без ее ведома.
— Ладно, — смирилась Маргарет и дружелюбно обняла сестру.
Трейси расплылась в улыбке. В детстве сестры заключили соглашение, что объятия после ссоры означают, что все забыто и прощено. Эту традицию они соблюдали и став взрослыми.
— Удачи тебе сегодня, — пожелала Маргарет. — Позвони мне, когда вернешься домой. Хочу знать, как все прошло. Договорились?
— Не сомневайся.
Покачивая стройными бедрами, Маргарет двинулась на выход. Трейси проводила сестру взглядом и только покачала головой, заметив, как та подхватила по пути слойку с повидлом.
ГЛАВА 2
Ее улыбка покорила Эдварда Беркли ничуть не меньше, чем сласти, которыми она потчевала собравшихся. Обольстительный изгиб ее губ то и дело притягивал его взгляд. От переливов ее грудного смеха в нем вспыхивали искорки желания.
Столь мгновенная физическая реакция стала для Эдварда полной неожиданностью. Ничего подобного он прежде не испытывал. Женщина, способная завлечь его озорной улыбкой, заливистым смехом и сиянием голубых глаз, разжигала его любопытство. В последние годы Эдвард устал от поползновений дам, строивших хитроумные планы получить его фамилию. Эта незнакомка представлялась ему иной. Она казалась дуновением свежего весеннего ветра.
Эдвард залпом выпил бокал сухого вина, надеясь потушить пожар вожделения, охвативший его тело. Его слух улавливал обрывки деловых разговоров, но мысли Эдварда витали в иных сферах, а глаза пристально следили за миловидной молодой женщиной, дружелюбно общавшейся с посетителями. В черной юбке и в лимонного цвета блузке она грациозно передвигалась за накрытым накрахмаленной скатертью столом, ломившимся от изысканных десертов, и проворно обслуживала гостей. Эдвард принял ее за официантку, приглашенную для обслуживания традиционного приема, устраиваемого мэром города для бизнесменов. Под ее незамысловатым нарядом угадывалось роскошное тело с высокой полной грудью, крутыми бедрами и длинными стройными ногами. В уютных объятиях такой женщины мужчина мог забыться на долгие часы, дни и даже годы.
Эта женщина, которую Эдвард мысленно назвал Шоколадницей, казалась ему воплощением природной красоты
Протянув одному из страждущих кусочек торта, щедро сдобренный взбитыми сливками, Шоколадница на минуту подняла глаза, и их взгляды встретились. Пристальное внимание Эдварда привело ее в замешательство. Она как будто испугалась, и приветливая улыбка на ее губах дрогнула. Она даже украдкой огляделась по сторонам, как бы желая удостовериться, что именно она является предметом его интереса. Убедившись в этом, Шоколадница неуверенно улыбнулась.
В этот момент ее отвлек очередной гость, и сеанс обмена взглядами оборвался столь же внезапно, как и начался. Эдвард выждал, пока очередь у столика с десертами рассеется и Шоколадница останется одна, и направился к ней, чтобы отведать что-нибудь из ее сладких угощений.
Воспользовавшись минутной передышкой, Шоколадница меняла опустевшие подносы на полные, отвернувшись к холодильнику у стены, и поэтому его приближения не заметила. Эдвард невольно залюбовался великолепной роскошью ее женственных форм. Ее крутые бедра, соблазнительно обтянутые черной юбкой, возбуждали невероятные эротические фантазии.
Эдвард помотал головой, чтобы избавиться от наваждения. Господи, он чувствовал себя похотливым подростком. Ему всегда нравились женщины с формами. Они привлекали его больше, чем высушенные мощи бесконечно сидящих на диете дам, с которыми ему приходилось встречаться. Их малокровные тела выглядели не менее фальшиво, чем проявляемый к нему интерес. Большинство женщин видели в Эдварде Беркли пропуск в богатую жизнь, и его последняя пассия не была исключением. Сказав, что идет «попудрить носик», она куда-то запропастилась. Эдвард пожалел, что привел Салли на прием, еще до того как положил глаз на роскошную Шоколадницу. Теперь же его неприязнь к Салли обострилась до предела.
В последние несколько лет Эдвард жил, с головой окунувшись в ресторанный бизнес, и только один процент времени посвящал личной жизни. В результате он встречался с женщинами, которые не могли задеть его романтические чувства и не представляли угрозу его свободе. Однако теперь, когда работа его ресторана была отлажена, как часовой механизм, и Эдвард подумывал об открытии второго заведения, он начал осознавать, что все эти годы обкрадывал себя. И он пришел к выводу, что настала пора завести долговременную связь.
Эдвард хотел познакомиться с понравившейся ему Шоколадницей до возвращения Салли. В любом случае он принял решение, что сегодня вечером объявит Салли, что намерен прекратить их дальнейшие отношения.
Шоколадница повернулась к нему лицом. В руках она держала большое блюдо с изысканными пирожными. Увидев Эдварда, она превратилась в соляной столб. Ее голубые глаза расширились от удивления. Эдвард с трудом поборол желание провести рукой по ее гладкой щеке, чтобы проверить, на самом ли деле кожа Шоколадницы такая нежная, какой кажется. Уголки его губ дрогнули в ленивой улыбке.