Главный наследник НЕ скрывает свою силу. Том 4

Призывающий Оро

— Так вы знакомы? — уточнил я.

— Ха! — фыркнул парень. — Почему он выбрал этот приют, как ты думаешь?

Мы с Вульфом вновь переглянулись.

— Так он… отсюда? — Вульф глядел на нас с лёгким прищуром.

— Мы оба отсюда, — кивнул уборщик. — Сюрприз, да? Непримиримый борец с аристо — сам отпрыск одного из аристократических кланов.

— Ну, — заметил я, — это, по крайней мере, объясняет его ненависть. Странно только, что он так хорошо затёр информацию о себе.

— Это он умеет, — согласился уборщик. — Думаете,

если вы сейчас выйдете отсюда и начнёте всем рассказывать, кто он такой, вам кто-то поверит? Мои или ваши слова значат не больше, чем жёлтые заголовки в дешёвой прессе, а доказательств нет — он давно об этом позаботился.

Я оценивающе прошёлся по фигуре уборщика. То, как он говорил о Нахальном, то, как он себя вёл с момента, когда узнал, зачем я тут…

— А ты, кажется, был бы и не против? — заметил я, убирая руку. — Чтобы всё вскрылось.

— Чтобы карьера Лёшеньки полетела под откос? — уборщик кивнул. — Ну, посудите сами. Мы ведь росли вместе. Имели одинаковые шансы выйти в люди. Но где сейчас он, а где — я.

Ну, так и есть. За этим наверняка кроется какая-то личная история.

— Дай угадаю, — согласился я. — Он отжал у тебя койку у окна?

— Смешно, — фыркнул уборщик. — Мы здесь выросли вместе. Люди с кровью аристо — даже если они бастарды — обычно не работают уборщиками.

Он медленно поднялся, потирая ушибленное колено.

— Вот я и не работал. Вышел отсюда сам, никакого усыновления — как и у него, кстати — но хорошее образование и навыки позволили получить работу. Выучился на пластического хирурга, открыл свою практику. Получал неплохие деньги. Наконец-то зажил как человек и думал, что так будет дальше…

Я слушал, не перебивая.

— А затем заявился Лёшенька, — глаза уборщика сощурились. — Я ведь говорил, что он подчищал все следы? Ну, вот. Новая фамилия, новое лицо…

— А говорил, что фамилия настоящая, — не удержался я.

— Ха. Он ещё и не то скажет, — уборщик махнул рукой. — В общем, он явился ко мне, чтобы я сделал ему новое лицо…

— И ты оказался неудобным, — медленно закончил за него Вульф, не отходя от двери. — Знакомая история.

Бывший агент Нахального был мрачнее ночи.

— Что, и у тебя было что-то подобное? — уборщик-пластический хирург глянул на него. — Тогда ты понимаешь, о чём речь. Никаких улик на него самого, вот только после его визита кто-то начал копать под мою клинику. И не просто копать, а вешать на меня то, чего я никогда не делал.

Он махнул рукой.

— И вот я тут. Вернулся в место, которое и так хранит его секреты. А я — один из них. Здесь я могу жить, но попробую высунуться или попытаться кому-то что-то сообщить о его прошлом — и он уничтожит меня окончательно.

Я задумчиво склонил голову.

— Но нам ты сообщил.

— Сообщил, — согласился уборщик, и в его глазах мелькнуло уже серьёзное выражение. — Может, зря. А может, и нет. Как-никак, если вы дошли до связи Нахального с этим местом,

то вы не дураки. Есть шанс, что у вас получится ударить первыми.

Пару секунд мы пристально глядели друг другу в глаза… а затем я кивнул.

— Нахального надо бить наверняка, — согласился я. — Он не любит полумеры? Ну, я их тоже не люблю. Если Нахальный потеряет всё своё влияние, ты ведь сможешь выйти отсюда?

— Смогу, — сощурился парень ещё сильнее. — Верно.

— Тогда говори.

— …а если у вас не получится — а вы не первые, кто пытается — то мне хана.

— А тебе есть что терять?

Жёстко, зато справедливо. На сей раз пауза длилась почти полминуты….

А затем уборщик заговорил.

— Ладно. На компьютеры даже не смотрите, Нахальный никогда бы не доверил свои данные чему-то… столь легко взламываемому. Всё дело в нейрочипах.

Он постучал пальцем себе по виску; приглядевшись, я увидел там небольшой и давно заживший шрам.

— Их вживляют всем воспитанникам. На случай побега, на случай тревоги. Вживляют, а после усыновления или выпуска удаляют. Мы здесь, в приюте, не обычные детишки и никогда ими не были. Ценный товар, за которым нужен особый контроль.

— Допустим, — согласился я.

— Но мы не только ценный товар, но и кровь аристо, — продолжал уборщик. — И у нас свои собственные секреты. То, о чём я сейчас скажу… об этом не знают ни старая мымра Гессенштадт, ни другие работники. Только воспитанники — нынешние или бывшие.

Он хмыкнул.

— Лет тридцать назад кто-то из наших хакнул эти нейрочипы. С тех пор они работают как… общее нейронное сознание. Пространство, куда воспитанники приюта могут входить. Общаться, хранить данные. Куда имеют доступ только знающие — а знающих не так уж и много.

— Погоди, — отозвался Вульф. — Ты же не хочешь сказать, что туда нельзя попасть, не имея этого нейрочипа?

— Можно, — усмехнулся уборщик. — Попасть — можно, и даже не так уж и сложно. Нейросознание доступно для всех знающих о нём, как я и сказал. А нейрочипы воспитанников… они просто дают возможность находиться там, не слетая с катушек.

— А сам Нахальный? — я посмотрел на парня. — Он там как ориентируется?

— Проще некуда, — тот поглядел на меня в упор. — Он вставил себе новый нейрочип. Кое-кто из детей даже подбирался краешком к его инфе, но, говорят, он возвёл там защиту, поставил пароли…

Уборщик издал новый смешок.

— Ну как, звучит захватывающе, правда? Готов отправляться в путешествие по коллективному подсознанию? Разбираться в собственных потаённых страхах, встречать образы из своего детства, копаться в чистой абстракции…

Угу. Захватывающе — прям дальше некуда.

— Прекрасный план, — заключил я. — Путешествие в подсознание. Всегда обожал такие вещи.

Моя рука легла на плечо уборщику.

— Только на этот раз внутрь отправишься ты, приятель.

Уборщик заморгал.