Главный подозреваемый

Эрлих Генрих Владимирович

Меня два раза допрашивали. Первый раз еще поздним вечером, после того как пацаны ушли. Я не возражал, потому что все равно бы не уснул. А второй раз утром, то есть уже днем, я же до полудня проспал, предупредив родителей, что приеду только к вечеру. «У нас тут такое случилось!.. Нет, со мной все нормально. Да, здоров я, здоров… Нет, не в больнице, дома. Нет, не пожар. Приеду – расскажу!» Не хотелось мне им по телефону говорить, что Соседа убили.

Мне было интересно на их реакцию посмотреть, первую реакцию. Мне почему-то казалось, что их это обрадует, хотя они постараются, чтобы я это не заметил. Нет, не обрадует, это я неточно сказал, они у меня не кровожадные, но и скорбеть не будут, это уж без сомнений.

Я перекусил остатками от вчерашней вечеринки, собрался, спустился вниз и тут не удержался, заглянул в кладовку, чтобы еще раз полюбоваться скутером. А когда выходил из подвала, столкнулся с Тайкиным хахалем.

– Так-так-так, – сказал он, как-то незаметно, но надежно преграждая мне дорогу, – всегда хотел узнать, что скрывается за этой дверью, – он заглянул через мое плечо, – а там, оказывается, подвал.

Еще одно незаметное, но твердое движение, и вот я уже спускаюсь с ним в подвал. Хахаль щелкнул выключателем, зажегся свет.

– Хорошо устроились, – сказал Хахаль, – такие кладовые! У некоторых гаражи меньше. А это что? – спросил он, указывая на пол. – Свежий след. Как будто тело волокли. Вот в эту кладовку.

– Не тело, – сказал я.

– Откуда такое твердое знание?

– Это наша кладовка и я там только что был.

– Поверю на слово. Тем более что два тела на один дом зараз, это уже слишком.

Он дошел до конца подвала и уставился на дверь.

– Еще один свежак. Ты поставил?

– Не я.

– А кто?

– Тот, кого убили.

– Откуда знаешь?

– При мне было.

– И как это случилось?

Хахаль, в отличие от молоденького следака, вопросы задавать умел. Он за десять минут почти все из меня вытянул, вытянул бы и все, но почему-то не стал дожимать.

– Значит, говоришь, в четверг поставил? – Хахаль даже не спрашивал, а как бы подводил итог разговору.

– Да, позавчера, в районе обеда.

– И ключей ни у кого не было…

Я еще раз вспомнил, как Сосед вскрыл упаковку замка и достал оттуда связку одинаковых ключей, и твердо ответил:

– Ни у кого.

– И никто об этом не знал…

– Я никому не говорил.

– Даже следователям?

– Никому.

– Нехороший мальчик, – погрозил он мне пальцем, – дядям следователям надо правду говорить, всю правду.

– А они меня не спрашивали, – парировал я. – Вы меня, конечно, извините, – сказал я твердо, заканчивая разговор, – на мне надо в поместье ехать, меня родители ждут, волнуются.

– А не боишься меня одного в ваших кладовых оставить? – усмехнулся Хахаль.

– Да вы и так в любой момент можете сюда зайти, – ответил я.

– А ты еще и умный. Нехороший и умный – опасная смесь.

Я замешкался с хлестким ответом. В этот момент дверная ручка тихо и медленно повернулась. Хахаль поднес палец к губам, так и простоял около минуты, прислушиваясь. Потом сказал тихо:

– И кто бы это мог быть?

– Наверное, Алексей Михайлович, – боюсь, что легкая дрожь в голосе выдала меня.

– Строгий мужчина, – согласился Хахаль. – Это дверь в его подъезд? – я кивнул. – У него здесь есть кладовая? – я ткнул пальцем. – И ему это сильно не понравится? – он показал глазами на замок. Я затряс головой, хотя, подозреваю, голова у меня тряслась и до этого. – Так, может, откроешь? – он вновь показал глазами на замок.

У меня как гора с плеч свалилась, я открыл замок, вынул его из ушек и тут же спрятал в рюкзак, с глаз долой. В этот момент ручка вновь повернулась, дверь открылась, и на пороге появился Алексей Михайлович, на сильном взводе. Он остолбенел, увидев Хахаля, но тут же пришел в себя и строго спросил:

– Кто вы такой и что вы тут делаете?

– Кто я такой, вы знаете, мы с вами вчера вечером встречались при весьма скорбных обстоятельствах, – спокойно ответил Хахаль. – Что же до того, что я тут делаю… Вот, помог молодому человеку подарки до кладовки донести, ему вчера, знаете ли, целый мешок подарков подарили, одному не уволочь.

– А это откуда? – Алексей Михайлович заметил ушки.

У меня внутри все сжалось, но Хахаль взял инициативу на себя.

– Менты поставили, говорили что-то такое, когда по лестнице проходили.

– А почему замок не навесили? – подозрительно спросил Алексей Михайлович.

– Ну это же менты! У них левая рука не знает, что делает правая.

– А почему дверь не открывалась? Я пять минут назад пробовал зайти, – впился Алексей Михайлович.

– Я, наверно, привалился, – с какой-то непонятной растяжкой ответил Хахаль. – Я, знаете ли, когда с кем-нибудь разговариваю, не по стойке смирно стою, а норовлю к чему-нибудь привалиться.

Конец ознакомительного фрагмента.