Главный противник
Шрифт:
– Крепость, «молотки» отстрелялись, в заданном квадрате противник уничтожен… Первая линия прорвана!..
На карте вспыхнули и погасли синие линии укреплений перед цепочками наших наступающих войск. Однако потери в нашем случае недопустимы, люди сами по себе из земли не вырастут. Переключившись на начштаба, я как можно более спокойным тоном приказал:
– Владимир Николаич, выясни, кто корректировал удар в двадцать четвёртом квадрате. Разберись, почему дали неверные целеуказания, и если разгильдяйство – снимай с должности.
Снова приглядевшись я увидел, что войска основной группы, сохраняя темп, глубоко вклинились в американскую оборону, однако к чести противника нужно сказать, пока никто не бежал, янки стойко держали удар. С юга во фланг наступающим уже заходили синие ромбы, это оживилась механизированная группировка шестой бронекавалерийской бригады. В составе этого подразделения до тридцати
– Я Рубин-Три, атакован превосходящими силами противника, запрашиваю дальнейших указаний!..
Реакция Грекова была молниеносна, тут же я услышал его резкий дребезжащий голос. Наш теоретик, казалось, ничего не упускал, словно престарелый колобок, он резво скакал от одного угла комнаты к другому, отвечая сразу по десятку линий оперативной связи:
– Я Бастион-Один, уточните обстановку, Рубин-Три!..
Сквозь гул помех я расслышал звуки частой перестрелки, потом крики и близкий взрыв. Однако голос морпеха на том конце линии был спокоен:
– Четыре БМП «Брэдли», наблюдаю подход трёх орудийных платформ типа «паладин» {30} , два полных взвода пехоты, есть тяжёлое вооружение, подтягиваются ещё какие-то черти. Наблюдаю вертолёты поддержки с направления северо-запад. Мы удерживаем комплекс в центре города, противник постоянно атакует, нахожусь в полном окружении. Каналы связи с силами поддержки забиты помехами, не могу связаться с отбойной группой или «позвонить».
– Принял, Рубин-Три, – голос Грекова перешёл на сип, но быстро поправился. – Диктуй координаты, и как только звонок пройдёт, уходите. Точка прорыва – справа пятнадцать, северо-восток, сигнал для опознания прежний: белый дым. Подтверди, как принял?..
30
САУ M109A6 «Паладин». Принята на вооружение в 1992 г. Самоходная артиллерийская установка на гусеничном шасси с вращающейся башней. Корпус и башня выполнены из брони на основе алюминиевых сплавов, которая обеспечивает защиту от огня стрелкового оружия и осколков снарядов. Вооружение: 155-мм гаубица M126 (длина ствола 23 клб), 12,7-мм пулемёт M2HB. Орудие установлено на станке M127, оснащено эжектором и дульным тормозом. Приводы наведения – гидравлический (основной) и ручной (вспомогательный). Обычная скорострельность – 1 выстр/мин, максимальная – 3 выстр/мин. Установлена новая башня с улучшенной броневой защитой и внутренней обшивкой из кевлара. Орудие имеет индекс M284, установлено на станке M182A1. Оборудована автоматизированной системой управления огнём, бортовым баллистическим вычислителем и навигационной системой, обеспечивающими автоматическое наведение орудия, приёмником космической радионавигационной системой NAVSTAR. Применяемые боеприпасы: управляемый снаряд M712 «Копперхед», осколочно-фугасные снаряды M107 и M795, кассетные снаряды M449A1, M483A1, M692 и M718/M741, активно-реактивный осколочно-фугасный снаряд M549, осветительные снаряды M485 и M818, дымовой снаряд M825, практический снаряд M804. Двигатель – дизельный 8V-T71 компании «Детройт дизель». Дополнительное оборудование: приборы ночного видения. Экипаж состоит из шести человек: командира орудия, наводчика, помощника наводчика, механика-водителя и двух номеров расчета.
На данный момент считается одним из лучших образцов самоходной артустановки, среди достоинств специалисты отмечают высокую эффективность огня и скорострельность в жёстких условиях эксплуатации. Среди недостатков: система не отличается мобильностью, уязвима для огня штурмовой авиации из-за недостаточной возможности маскировки на местности. Точность стрельбы резко снижается в случае потери возможности спутниковой системы корректировки и наведения на цель.
Помехи и стрельба стали чаще, голоса неизвестного морпеха почти не было слышно. Однако через пару долгих мгновений он отозвался, проговаривая быстро цепочки целеуказаний, передающихся напрямую на КП к начальнику артиллерии. Потом последовал взрыв помех, и эфир заполнился статикой. Почти сразу же отозвался начарт Епишев, он обратился к Грекову, голос майора дрожал от напряжения:
– Бастион… Товарищ генерал-майор… Рубин-Три передал свои координаты, он вызвал огонь на себя.
– Так не медлите, Молот!.. – Греков снова сипел. – Там не дети сидят, раз пластун дал эти координаты, значит счёл нужным. Работайте, чёрт возьми!
Вмешиваться я не стал, тем более, что Греков, по сути, совершенно прав: мы хоть и видим динамику на карте, однако она не даёт полной картины реального боя. Скрепя сердце я переключился на волну группы Чернова, прошло десять минут с начала операции.
– Гранит-Два, я Крепость! Доклад по обстановке!..
Экран, на котором раньше отображалась довольно суровая физиономия танкиста, сейчас был покрыт полосами искажений, за которыми едва-едва угадывалась кабина боевой машины. Я тронул кнопку смены картинки, и на общей панели появилась масштабная карта с отмеченными сейчас синим портом Ванино и посёлком Советское. Редкие цепочки красных ромбов отображали положение наступающих танков и мотопехоты Чернова. С севера атаку прикрывали две небольшие авиагруппы, которые уже завязали бой с втрое превосходящими их по численности американскими перехватчиками и довольно многочисленной вертолётной группы. Пока умелым маневрированием и превосходством в вооружении летунам удаётся удержать воздух над танковыми клиньями чистым. Кто-то дал картинку с одного из немногочисленных наших спутников, и при большом увеличении я смог увидеть картину боя. Маркеры над тройкой танков, летящих по узкой гравийной дороге прямо к позициям расположившегося чуть левее американского укреплённого аванпоста, показывали, что это взвод, находящийся в прямом подчинении Чернова. В наушнике шумела статика, и, не дожидаясь доклада, я переключился на внутреннюю частоту атакующего взвода. И тут же послышался отборный мат командира головной машины:
– Взвод, делай как я! Следите за целеуказаниями, я, бля, для кого подсветил?!.. Миша, ориентир один – радиовышка, дальность восемьсот!.. Осколочно-фугасным – огонь! «Двойка», полоса огня справа, допориентир четыре – «Белая скала»… Твой сектор обстрела справа, плюс три с половиной!.. Коробочка на фланге, подкалиберным – огонь!.. Разворот, разворот, мать вашу ети!..
Танки рассыпались в цепь, прыгая с холма на холм и непрерывно стреляя. Позиции американцев окутались клубами пыли, что-то чадно задымило. Справа из укрытия выполз приземистый «абрамс», но одна из наших «восьмидесяток» резво повернулась на месте, пушка коротко дёрнулась, и американский танк замер на месте, словно натолкнувшись на невидимую преграду. Из дымящейся машины выскакивали люди, от башни «восьмидесятки» потянулась цепочка трассеров, выживших срезало из пулемёта-спарки. Ещё через пару минут взвод утюжил высоту, на которой располагался аванпост, а с тыла спешили четыре наших БМП-2, из десантных отсеков которых горохом посыпались маленькие точки высаживающихся мотострелков. Рация на командной частоте вдруг ожила, и в коммуникационном окне над разворачивающейся внизу панорамой сражения появилась физиономия Чернова:
– Крепость, я Гранит-Два, прорвана вторая линия обороны. Передовые части вышли на рубеж у наспунктов Чеховский – Храмское. До Ванино осталось порядка сорока девяти километров. Наши потери – две машины и шесть человек безвозвратными, ещё три танка и один БТР после мелкого ремонта вернулись в строй, сбит один вертолёт поддержки, экипаж мы отбили, лётчики целы, едут в тыл на «таблетке» санчасти.
Почти одновременно с докладом Чернова раздался напряжённый но радостный голос Нефёдова:
– Бастион-Один, я Гранит-Первый… Третья линия укреплений прорвана, противник отступает к пригородным укреплённым пунктам четвёртого пояса. Гранит-Восемнадцать и Гранит-Двадцать три закрепились на ключевых позициях в районе деревни Астахово, перерезано шоссе от порта в город на юго-востоке.
Греков встрепенулся, и я услышал отборный весёлый мат, которым комкор-один выражал степень своего крайнего удовлетворения происходящим. Впрочем, быстро совладав с эмоциями, старик тут же приказал по общему для обеих групп каналу связи:
– Гранит-Один, продвижение вперёд прекратить, закрепиться на занятых позициях. Янки уже выдвинули в вашем направлении три бронегруппы, усиленные штурмовой авиацией, встречайте!.. Гранит-Два, ваша задача прежняя – маневрируйте, покажите противнику угрозу прорыва к его портовой инфраструктуре! Держись, полковник, Ванино для амеров важнее, на тебя кинут всё, что можно. С воздуха поможем, чем получится, но… Дай нам полчаса, продержись, прошу тебя!
Неожиданно в разговор вклинился генерал Примак, летун даже помолодел, так весело в то же время зло прозвучал его голос:
– Воздух Главный – Бастиону!.. Атакующим ордером на юго-восток идёт группа тяжёлых бомбардировщиков противника, их сопровождают два звена F-18 с окинавской базы. Держат курс на позиции группы Гранита-Второго. Расчётное время прибытия – десять минут. «Нимиц» с группой сопровождения выходит из дрейфа в квадрате ожидания и вместе с кораблями сопровождения взял курс северо-северо-восток! Расчётное время прибытия в заданный квадрат – двадцать четыре минуты.