Главный редактор
Шрифт:
– К сожалению, именно так. Единственная поправка, как уже сказал: не факт, что будет личная встреча. Не исключено косвенное общение. Возможно, понадобится раздобыть бумаги, видео– или аудиозаписи, электронные файлы. Разберетесь по ходу дела.
– Но это же глупость какая-то. Должны же быть исходные данные?
– Рассчитываю скоро узнать «где» и «когда». Как выясню – сообщу. Но на остальные вопросы вам придется искать ответы самостоятельно. И что-то мне подсказывает – вы справитесь.
– А почему вообще я? В вашем распоряжении ФСБ, спецслужбы, армия. В конце концов, эти мордовороты за барной стойкой. Зачем вам абсолютно зеленая,
– Упаси бог, нет, – замотал головой Гречишников, и его обвислые щеки убедительно затряслись. – Просто сейчас нет возможности задействовать ресурсы, о которых вы говорите. Поверьте, если бы кто-то мог заменить вас, то Евгения Мельникова счастливо жила бы дальше, ходила на модные выставки Юрия Бессольского и работала в «Точке зрения».
Женя пропустила мимо ушей замечание про Юру.
– То есть отныне там не работаю? Увольняете за чашкой кофе на правах самого главного начальника?
– Вы же сами больше этого не хотите? Или мне показалось? Выполните задание и получите на руки трудовую книжку с пристойной записью. А также сканы «Голоса Таджикистана». Мелким вредительством не занимаюсь, поэтому будьте уверены: никто не использует их копии против вас. Кроме того, обещаю достойное вознаграждение. Такую сумму в газете за пять лет не заработать.
– Это, видимо, сладкий пряник?
– Да, и надеюсь, обойдемся только им. Без кнута.
– Скажите честно, насколько высоки риски?
– Имеете в виду, какая вам угрожает опасность? Полагаю, изрядная. Хотя все зависит от вас. Кстати, учтите: теперь долго не увидимся. Поэтому обо всем, что интересует, спрашивайте сейчас.
Она поедала его взглядом. Подмывало спросить: что чувствуешь, становясь сукиным сыном, отправляющим на верную смерть другого человека с помощью шантажа. Хотелось узнать, шевелится ли под складками жира хоть крошечный зародыш совести и стыда, когда ломаешь судьбу простого смертного? Интересно, что станет с ней после выполнения бредового задания. Если, конечно, выполнит и сохранит шкуру… Вопросов уйма. Но все из серии риторических. Причем они давали сто очков вперед философствованиям, снедавшим душу пару часов назад. Смысл бытия больше не волновал. Кажется, он был найден.
Так, нужно сосредоточиться на главном. Следующая встреча состоится нескоро. Что ж, хоть одна хорошая новость. Но это также означает, что информацию надо выкачивать сейчас.
Гречишников со скучающим видом изучал винную карту, пока Женя приходила в себя. Наконец, он захлопнул меню и сообщил тоном, не терпящим возражений:
– Есть полчаса. За это время, надеюсь, покончим с неприятностями и выпьем по бокалу бордо. Оно, правда, восхитительно.
Он подозвал официанта и начал расспрашивать о вине. А когда определился с выбором, и бокал наполнился рубиновым напитком, принялся смаковать и расхваливать букет. Жене сделалось дурно, зато вопрос «есть ли совесть и стыд у сукина сына» оказался закрыт. У бездушной скотины не было человеческих качеств. «К черту лирику. Пора спасать задницу», – оборвала она свои размышления и попробовала провести лобовую атаку.
– Уверены, что больше нет информации, которая может быть полезна для…э-э-э… нашего дела?
– Нужно раздобыть сведения. Как и от кого – не знаю, – раздосадовано взмахнул руками Гречишников и включил заезженную пластинку. – Полагаюсь на вашу изворотливость и нюх. Вы прирожденная ищейка.
– Вы просто радуете комплиментами… Когда сообщите о возникновении эпицентра?
– Полагаю, в ближайшие две-три недели внесу ясность в этот вопрос. Да, забыл: контактов со мной не ищите. Никаких встреч, звонков и писем. Ни тем более связи через третьих лиц. К сожалению, мне к вам дорога тоже заказана. Вы уже по уши в прослушке, а дом и рабочее место нашпигованы «жучками». Но за этот разговор будьте спокойны, – он снова похлопал ладонью по портфелю. Судя по всему, там находился не глушитель для диктофонов, а профессиональный набор радиоспециалиста.
– Каким образом узнаю о начале операции? Секретным агентом не служила: по-японски читать не умею и видеть тайные знаки не обучена.
– Поубавьте скепсис, Евгения, – осадил Гречишников и добавил более спокойно. – Доставку к месту событий я беру на себя. Все будет выглядеть естественно. Может, только вы и заметите необычное в происходящем. Уверяю, лично заинтересован, чтобы вы смогли выполнить задание и остаться живой-невредимой. Чем меньше внимания привлечет ваша миссия, чем меньше у кого-то возникнет параллелей между текущей встречей и последующими событиями – тем больше выгадаем мы оба. В глазах кого угодно наши свидания – просто интервью для «Звездной пыли». Тот бред, который спрашивали вчера, – слепите из него форматный материальчик и отдайте вашей Елене Лейбниц. Кому нужно, за милую душу скушают. Что до статьи, которая планировалась на первую полосу «Точки зрения» – увы. «Бомбы» с откровениями министра ни в понедельник, ни во вторник, ни когда-либо еще в газете не выйдет. Канитель с поездкой в Питер устроена ради беседы на тему вашего задания.
– И Николай Максимович заранее знал? – упавшим голосом спросила Женя, которая по-прежнему не могла поверить в предательство Петушкова.
– Ну… он знает лишь о некоторых аспектах. Не переживайте, много общаться с ним не придется. На летучки можете не приходить. А впрочем, как угодно. Пребывание в редакции – вопрос времени. Будем считать, это работа под прикрытием, – Гречишников лукаво подмигнул.
Его позабавила собственная шутка, но Женя не оценила юмор.
– Я обещала позвонить после встречи с вами.
– Прекрасно. Не вижу причин, почему не стоит этого делать?
– Что я ему скажу?! – она еле сдерживалась, чтобы не закричать.
– Скажете, все прошло хорошо. Тем более, так и есть, – делано-добродушно произнес Гречишников и неожиданно проскрежетал. – Ведь это так, Евгения?
Внезапная смена его настроения привела ее в чувство. Сжав зубы, она процедила: «Да…».
– Ну вот замечательно! Думаю, пора прощаться. Надеюсь, вам будет сопутствовать удача. Со своей стороны сделаю все возможное для этого.
Будто эхом донеслись те же слова, которые политикан раздавал направо и налево на встрече с учеными. Щедрые обещания не стоили ломаного гроша.
Он встал, щелкнул замками кейса и вытащил какую-то плоскую крохотную коробочку. Женя не поверила глазам. Перед ней был сверхсовременный диктофон. Вернее, больше, чем сверхсовременный – таких еще не выпускали. Про это волшебство техники читала в Сети. Там же видела картинки опытных образцов: ноу-хау находилось на стадии разработки. А теперь крошечное чудо лежало перед носом. Она изумленно посмотрела на Гречишникова. Тот торопливо бросил: