Главный соперник Наполеона. Великий генерал Моро
Шрифт:
Моро долго смотрел на удалявшуюся от него американскую землю, которая была его домом в течение долгих восьми лет ссылки и в которой навсегда осталось лежать тело его сына.
30 июня в тумане на горизонте появились смутные очертания острова Ньюфаундленд. На следующий день корабль пришвартовался в небольшой гавани для короткой остановки для того, чтобы взять на борт дополнительных пассажиров, груз и пополнить запасы пресной воды.
Во время этой вынужденной стоянки на острове Моро ловил на удочку треску и прогуливался по живописным окрестностям этого сурового, но гостеприимного острова, которому суждено будет через 188 лет за одни сутки принять свыше 150 пассажирских самолетов (аэропорт г. Гандер), возвращавшихся в США во время террористической атаки Америки 11 сентября 2001 г.
Затем в течение долгих дней пассажиры не видели ничего, кроме бескрайних просторов Атлантики. Их путь пролегал уже по проторенному пути из Америки в Европу, но проходил чуть севернее маршрута, по которому через 99 лет, только во встречном направлении, пройдет роковой «Титаник».Было что-то зловещее в этих цифрах, перевернув которые получалось дьявольское число 66. Знал ли Моро об этом? Конечно нет. Предчувствовал ли он беду? Пока нет.
Под килем было четыре тысячи метров, a «Hannibal»как ни в чем не бывало мчался на всех парусах к берегам Норвегии, оставляя за собой лишь маленькую полоску пенящейся морской воды.
Вглядываясь в бесконечную линию горизонта, простиравшуюся на востоке, Моро тоже мчался навстречу своей судьбе. Что даст ему царская дружба? Освободит ли он Францию от ига короля под названием император? Что ждет его в Европе? Сформировал ли Рапатель корпус из французских военнопленных? А что с женой и маленькой Изабель? Эти и многие другие вопросы волновали Моро.
Томительно долго тянулось время однообразного путешествия. Но рядом были друзья, преданный Френьер, разговорчивый русский атташе и, конечно же, капитан.
«Я никогда не забуду тот счастливый момент моей жизни, — напишет позже Поль де Шевенен, — когда во время плавания я с упоением слушал рассказы генерала на разные темы. Его манера выражать свои мысли была по-военному откровенна, но вместе с тем выдавала в нем человека из высшего общества. Он легко и понятно говорил, а начитанность и знания по многим предметам заставляли собеседника слушать его с нескрываемым интересом».
На корабле оказался художник, который во время путешествия сделал последний прижизненный портрет Моро. Некоторые историки путают портрет Моро кисти Барбье де Вальбона, сделанный в 1801 году, сразу после победы при Гогенлиндене, и выдают его за портрет генерала, сделанный незадолго до смерти. На самом деле это не так. Портрет, написанный на корабле, очень точно соответствует действительности. На нем изображен Моро в генеральском мундире. Жану-Виктору уже 50 лет. Он пополнел и от него веет неким американизмом. Под портретом, выполненным в технике эстампа, с трудом читается надпись: Painted during his last passage from America(Написан во время его последнего путешествия из Америки).
Поль де Шевенен в 1814 году издаст в Париже брошюру небольшого формата, как сейчас бы сказали, «pocket book», в которой подробно опишет детали этого исторического путешествия. Позднее Павел Петрович Свиньин (Поль де Шевенен) станет известным в России литературным критиком, будет издавать журнал «Отечественные записки»и по праву заслужит титул «дедушки русских исторических журналов».
В этой книге Шевенен приводит, между прочим, и такую деталь:
«…это путешествие было сопряжено с большой опасностью, так как между островом Исландия и Норвегией парусник “ Hannibal”был настигнут жестоким штормом, унесшим его далеко в океан, причем молния ударила в мачту, и на корабле произошел пожар».
Судьба явно противилась возвращению Моро в Европу.
24 июля 1813 года в виду побережья Норвегии показался британский фрегат «Harmandy»,который подошел на довольно близкое расстояние, чтобы произвести досмотр. Его капитан мистер Чатон, узнав, что на борту «Hannibal»находится генерал Моро, прибыл на шлюпке, чтобы его поприветствовать.
Во время разговора Моро выразил сожаление, что был вынужден покинуть Америку до возвращения своей жены и дочери. На что капитан воскликнул:
— Как, мадам Моро? Разве вы не знаете? Она в Англии!
— Вы уверены?
— Абсолютно, и если у вас есть письма для нее, то я их с удовольствием передам.
Кстати, газета «Санкт-Петербургские Ведомости» № 63 от августа 8-го дня 1813 года сообщала (здесь и ниже при ссылках на российские газеты следует принимать во внимание разницу во времени между старым и новым стилем):
«Супруга генерала Моро прибыла 7 июня из Бордо в Фальмут. Она приехала из Америки во Францию для поправления своего здоровья, но, не получив позволения от французского правительства на свое там пребывание, принуждена была удалиться в Англию».
И вот, избавившись от последней тревоги, которая терзала его сердце, Моро полной грудью вдохнул свежий морской воздух. В нем уже легко улавливался смолистый запах скандинавских сосен.
27 июля 1813 года «Hannibal»пришвартовался в шведском порту Гётеборг.
Моро, Френьер и Шевенен, тепло попрощавшись с капитаном Кертисом Блэкменом, сошли на берег.
Что касается платы за проезд по маршруту Нью-Йорк — Гётеборг, то генералу Моро не стоило беспокоиться. Все расходы взяла на себя российская казна. По крайней мере, так договорился Дашков с судовладельцем, который полностью доверял российскому императору и категорически отказался от какой-либо предоплаты.
Прямо из порта Гётеборга Моро отправил письма, которые он заготовил заранее и в которых извещал Бернадота и Александра I о своем прибытии в Швецию.
«Ваше Величество, — писал он русскому царю, — может рассчитывать на мое желание быть вам хоть в чем-нибудь полезным».
Три путешественника проследовали в приготовленное для них жилье, которое было выделено по приказу Бернадота. Там Моро обнаружил письмо наследного принца шведского с радушными пожеланиями в связи с его приездом в Швецию и просьбой немедля отправляться в Штральзунд.