Главный свидетель
Шрифт:
– В течение почти двух лет я жила и работала в Проспере. Сегодня вечером стало ясно, что в городе существует законспирированная организация, которая совершает немыслимые преступления, включая убийства. Членами организации являются наиболее известные граждане города, которые именуют себя «Братством». Мой… муж – один из членов этой организации. По их собственным словам, они выносят и приводят В исполнение приговоры в отношении тех граждан, которые, по их мнению, избежали суда законного. Точно не скажу, сколько людей они уничтожили за последние несколько лет, но сегодня ночью я оказалась свидетелем
Затем рассказала агенту о казни Майкла Ли и о том, как ей удалось обнаружить останки Бамы.
– Он не был преступником, но подозреваю, что и с ним тоже разделались они.
Она поведала агенту о том, чему оказалась свидетельницей, случайно попав в лес, стараясь говорить убедительно, а информацию представлять наглядно. Слишком эмоциональный монолог мог поставить ее слова под сомнение.
– Место преступления находится в лесу, в удаленной от города его части. Там же располагается бойня, где забивают свиней, и, полагаю, – добавила она нетвердым голосом, – не одних только свиней.
Она запнулась, осознав, что представитель ФБР ни слова не вымолвил в течение всего ее рассказа.
– Вы меня слушаете?
– Слушаю, конечно же, слушаю… Дело в том, что ваше повествование… сильно смахивает на сказку. Вы сообщили об указанном вами двойном убийстве в местные органы правопорядка?
– Местная полиция также замешана в преступлении.
– Значит, и полиция тоже. Понятно…
Не оставалось никаких сомнений, что агенту ни черта не понятно. Фактически, он над ней просто потешался. Что, что она могла сообщить, чтобы убедить его в своей правоте? Или в том, что она сумасшедшая? Она откинула волосы со лба и снова глотнула кока-колы. Сказывалась усталость, и у Кендал заныло под лопаткой.
Как-никак она отмахала 150 миль, прежде чем почувствовала себя в относительной безопасности. И на протяжении всего пути она внимательно следила за дорогой, изредка поглядывая в зеркало заднего обзора.
Интересно, когда Мэт придет в себя и сообщит остальным членам «Братства», что их деятельность раскрыта – и не кем-нибудь, а его женой? А если она убила-таки его вазой, когда обнаружат мертвое тело? Она надеялась, что не раньше восьми утра, когда Гиб заявится к ним в дом, дабы испечь свои знаменитые вафли. Кендал взглянула на часы. Перевалило за два ночи. Времени оставалось мало.
– Агент Брэддок, Я предупредила вас, что мой рассказ покажется вам невероятным.
– Но, согласитесь, ваше заявление и в самом деле звучит несколько странно. Я, например, всегда считал Проопер маленьким, но вполне процветающим городком.
– Да, он выглядит именно таким. Но внешнее спокойствие и процветание – это всего лишь своего рода камуфляж. Послушайте, я догадываюсь, что вам каждый день приходится выслушивать самый невероятный бред, но клянусь, что говорю истинную правду. Я собственными глазами видела, как парнишку гвоздями прибили к кресту.
– Успокойтесь, миссис Бернвуд. Мы с вами только зря потратим время, если вы станете сбиваться на истерику.
– Если вы и впредь будете игнорировать мое заявление, то мы тоже зря потеряем время.
– Нет, я не считаю, что вы говорите ерунду…
– В таком случае, что вы намереваетесь предпринять?
– Вы
– Я отлично понимаю, к чему вы клоните. Поначалу я и сама не поверила, когда увидела причастных к преступлению. Но чем больше я размышляю, тем логичнее кажутся происходящие события.
– Это почему же?
– В городе властвует какое-то извращенное мировоззрение. Не могу описать словами, но я ощутила нечто сразу же, как только туда переехала. Люди там вовсе не похожи на головорезов. Они также лишены агрессивности, подобно членам многих известных неонацистских организаций. Тем не менее бытующая там философия под стать философии национал-социалистов.
– Очень занятно.
– Боюсь, что вы употребили неверное слово. Эти «братья» работают под покровом ночи, и выследить их не так-то просто. Ни за что на свете вы не догадаетесь, что они занимаются такими мерзкими делишками. Эти люди вполне респектабельны и отнюдь не похожи на бритоголовых юнцов со свастикой. Не носят они и белых балахонов и остроконечных колпаков. Да и демонстраций с лозунгами о примате белой расы не проводят. По их мнению, далеко не всякий белый столь уж хорош. Билли Джо Крук, к примеру, белый. И Бама тоже был белым.
– Билли Джо Крук?
Кендал рассказала агенту о малолетнем преступнике и о «несчастном случае», который с ним приключился.
– Полагаю, в глазах «Братства» мало родиться белым – необходимо быть еще и избранным, – добавила она с едва скрываемым отвращением.
Фэбээровец тяжело вздохнул:
– Вполне здравое рассуждение, миссис Бернвуд. Не похоже, что вы все это придумали. Пожалуй, я открою дело, а там посмотрим.
– Спасибо, конечно, но думаю, что стандартная бюрократическая рутина не в состоянии прекратить подобные безобразия. Я, по крайней мере, не могу чувствовать себя в безопасности до тех пор, пока их всех не пересажают.
– Согласен, но, дабы окончательно уточнить круг подозреваемых, мне необходимо направить своего человека, чтобы он собственными глазами взглянул на местечко, о котором вы толкуете. Сами понимаете, если мы вызовем кого-нибудь и допросим – вашего же мужа, к примеру, – это наверняка вызовет тревогу у всех остальных. Тут уж они затаятся. Уйдут в подполье. Необходимы факты и показания очевидцев, чтобы приступить к арестам. И всю операцию надо провести скрыто и весьма оперативно.
Фэбээровец, конечно же, прав. Стратегии лучше и не придумаешь, но ей, Кендал, стало бы много спокойнее, если бы и ее мужа, и Гиба, и иже с ними побыстрее упрятали в тюрьму.
– Итак, когда вы приступите?
– Укажите мне точное расположение вертепа, и я отправлю туда человека с восходом солнца.
Она объяснила, где следует искать тело Бамы. И нисколько не сомневалась, что когда обнаружат Майкла Ли, тот уже будет мертв. Интересно, как «они» объяснят его исчезновение из тюрьмы Проспера.
Пересказывая Брэддоку подробности своей схватки с Мэтом, она тем не менее сообщила, что в результате удара ее бывший муж лишь потерял сознание. Она не сказала агенту, что, возможно, убила его. В этом она признается только в самом крайнем случае.