Главред: Назад в СССР. Книга 3
Шрифт:
Оба – и Котенок, и Поликарпов – сейчас внимательно смотрели на меня. И оба с искренним интересом. Чекист наверняка думает, что я тут сценку разыгрываю, и это отчасти так и есть. Однако мое послезнание будущего сидит в голове не просто так. Действительно же, именно сейчас, на волне перестройки, зреет раскол – уже очень скоро начнут появляться не только серые кардиналы внутри КПСС, но и общественные движения, а еще открытые политические партии вроде того же «Демократического Союза» Валерии Новодворской. А там и ЛДПСС не за горами, организация молодого Жириновского…
Только наивный может думать, что эти силы и другие, подобные им, вдруг возникнут из ниоткуда в восемьдесят восьмом. Разумеется, все это зреет годами, если не десятилетиями, и при первой же возможности протест выходит наружу.
– Это правда, Евсей Анварович? – Котенок неожиданно обратился к Поликарпову, будто к старому знакомому. Впрочем, сам же чекист говорил, что Алексей у них на крючке.
– Это вполне вероятно, – туманно, но в то же время уверенно ответил конторский.
– Та-ак… – протянул диссидент. – И вы думаете, что кто-то решил меня таким образом устранить? А не слишком ли сложно? Ради меня одного – и целый журнал выпустить! Да еще и этот… листок.
– Журнал – это не средство вашей нейтрализации, – я покачал головой. – Это попытка занять информационное поле знающими и циничными людьми. Я не исключаю даже, что они могут использовать таких же, как вы, людей с иной точкой зрения. Пока мы не знаем их конечную цель, они пока не задекларировали никаких взглядов. Но есть у меня предположение, что они просто хотят занять место руководящей роли КПСС. Вот и все.
– Заменить жабу на гадюку? – понимающе закивал Котенок, а Поликарпов заметно побагровел, но сдержался.
– Если проводить столь грубую аналогию, то да, – подтвердил я. – И им просто не нужен тот, кто будет представлять третью силу. Четвертую, пятую и так далее.
– И почему вы мне это все рассказываете? – вдруг усмехнулся Котенок. – И что за третьи-четвертые-пятые силы имеете в виду?
– Вот вы у нас кто? – я ответил ему вопросом на вопрос. – Демократ? Либерал? Анархист? Видите, у нас уже несколько вариантов. А ведь в нашем городе есть монархисты, есть «зеленые» вроде гражданки Кандибобер… то есть Челубеевой. У нас есть христианская община, мусульманская, иудейская, и у каждой группы есть свои вопросы и проблемы.
– Очевидные вещи, – поморщился Котенок. – Что дальше-то? Суть где?
– А суть – в договоренностях, – улыбнулся я. – В Андроповске создается дискуссионная площадка, где можно будет обсуждать городские проблемы. И вам мы предлагаем стать одним из ее модераторов…
– Кем? – удивился диссидент, и такой же немой вопрос я увидел в глазах Поликарпова.
– Одним из руководителей клуба, – пояснил я.
– А кто второй? Сколько всего руководителей будет? И кого вы туда еще кроме меня пригласили?
– На начальном этапе больше двух руководителей нам не нужно. И второй – это я. Остальные станут просто участниками, трансляторами идей, претензий, вопросов и критики. Мы же с вами будем это все собирать, накапливать и разруливать. Слышали про систему сдержек и противовесов?
Диссидент кивнул.
– А теперь самое интересное, – пришло время главного козыря. – Адекватным ораторам будет предоставлена печатная площадь в районной газете.
Молчание длилось как минимум минуту. А потом Котенок подался вперед, в глазах его плясали безумные огоньки.
– А что будет с «Правдорубом»? – осторожно уточнил он, едва сдерживаясь от напряжения.
– Если продолжит в том же духе, мы его уничтожим, – ответил я. – И «Правдоруба», и боевой листок.
– Мне нравится, – уже не сдерживаясь, ухмыльнулся Котенок. – Но у меня тоже свои условия.
Мы с Поликарповым переглянулись.
Глава 6
– Так какие же у вас условия, Алексей? – чекист хотел было что-то сказать, но я его опередил.
Поликарпов, конечно, умеет держать себя в руках, но сейчас он вряд ли собирался говорить что-либо доброе. Вон, аж венка на шее запульсировала.
– Для начала… – диссидент оскалился, вновь став похожим на лошадь. Надо бы мне, пожалуй, завязывать с такими ассоциациями, мешают нормально людей воспринимать. – Для начала я хочу для себя неприкосновенности.
– Не наглей, Котенок, – спокойно, но с явной сталью в голосе сказал Поликарпов. – Тебя и так особо не трогают, хотя с твоими выходками ты уже давно сидеть должен…
– Не сказал бы, что не трогают… – пожал плечами диссидент, нарочито покрутив головой, словно впервые рассматривает тесную комнатку для допросов.
– Думаю, что мы с Евсеем Анваровичем, – я выразительно посмотрел на чекиста, – подумаем, что тут можно сделать. Согласны, товарищ Поликарпов?
– В разумных пределах, – ответил тот. – Если будешь соблюдать правила, Алексей, то и трогать тебя особо не за что будет.
– Ну, хоть на этом спасибо, – ухмыльнулся Котенок. – Еще… если я один из председателей этого клуба, или как вы там хотите должность назвать, значит, я должен иметь право влиять на происходящее.
– Будете, – пообещал я. – Так же, как и я. Но только в тех случаях, когда это касается внутренней кухни клуба… Участники, их права, обязанности и так далее. Темы для обсуждения.
– А если не придем к общей точке, скажем так, соприкосновения? – Котенок подался вперед, словно хотел переползти к нам через стол.
– Будем выбирать компромиссное решение, – ответил я. – А если все же тупик… Тогда просто откажемся от своих изначальных вариантов – принципиально – и будем искать что-то новое. Третий путь, который, возможно, по-другому и не заметишь. Но самое главное… нужность и важность наших идей будут определять люди. Жители города и района.
– И как же это будет происходить? – диссидент недоверчиво прищурился, склонив голову набок.