Глаз дракона

Клара Рутт

– Кого я вижу! Ночные гости… да такие приятные! – а вот голос был до боли знаком. Внезапная мысль ударила вспышкой, и в подтверждение ей силуэт обратился по имени. – Ларс! Как долго мы не виделись, дружище?

Теперь все сомнения отпали. Ларс вздрогнул, отгоняя ложное видение, но оно не уходило, крепчая с каждым мигом, так как оказывалось правдой. Ему ничего не оставалось, как достойно ответить на приветствие старого «друга»:

– Силант… где ты пропадал, мой друг? – вопреки своей твердости, мужчина постарался добавить веселых интонаций голосу. Девушки, опешив, повернулись

к нему. Анна бесцеремонно достала меч.

– Отойди. – Она в этот раз, напротив, ломать комедию не собиралась. Возможно, сказывалась усталость, опустившиеся сумерки или мысли о предстоящем ночлеге, но взгляда с незнакомца она не сводила.

– Ну, зачем так грубо, дорогая моя? Я просто хочу побеседовать со старым другом. – Силант любил поиграть. Анна и сама иногда применяла такой прием, чтобы сбить бдительность врага, но слишком уж мало общего они имели, чтобы сравнивать их техники ведения боя.

– Анна, не вмешивайся. Это только мое дело. – Ларс подал девушке знак, чтобы она опустила меч. Но на воительницу это повлияло иначе: она достала второй и направила в его сторону. Ее слова были тихими и предназначались только ему:

– За мной еще должок, не припомнишь?

А Силант расхохотался:

– А-а, так это та самая! Про нее ты говорил? Не могу не оценить – у тебя отличный вкус, приятель. Смотрю, мои ребята успели оставить свой след на ее сладкой щечке.

– Не дождешься, трус! – Анна оскалилась. Да, она устала за день, ее восприятие боя как игры угасло еще на Главной Дороге, и тем хуже Силанту, если он подвернется под ее меч.

– Сколько страсти! Деточка, иди ко мне, я тебя пригрею.

– Замолчи, Силант! – Ларс шагнул ему навстречу, настрой на диалог угасал с каждым словом. Ситуация выходила из-под контроля. Уже второй раз за день.

– Ну а что, Ларс? Давай вспомним нас, наше прошлое, м-м? Помнишь, как мы дружили? Одной целью бредили, и не было у нас секретов друг от друга… и все бы хорошо, да если бы ты не затеял бунт… предатель! – его голос стал яростным и громким, глаза горели. Он вытащил меч и уже тише сказал, глядя ему прямо в глаза. – Может, настало время расквитаться?

Ларс только и успел обернуться, как по обе стороны от врага из зарослей стали появляться вооруженные люди. Не дожидаясь команды, они начали атаку. А Силант не унимался:

– Взять их! Не давать пощады!

Чужие воины заполонили поляну. На ходу отражая первый удар, Ларс успел бросить через плечо принцессам:

– Быстрее прячьтесь! Темнота нам на руку! Они не должны вас увидеть!

На один только миг его взгляд пересекся с взглядом Анны, и какую-то долю секунды она оставалась неподвижна, но завидев лишь первого врага, перехватила мечи и с криком жажды крови бросилась на толпу. Она стала его щитом, рубила не глядя, ввязавшись не в свой бой. Сама того не подозревая, она оградила его от стены неприятеля, и Ларс вступил в схватку с «давним другом». Так, они с Анной, не сговариваясь, разграничили себе каждый свое поле боя.

А перед глазами то и дело проносились летящие тела вражеских воинов: еще живых, едва волочивших ноги. Крики, звон стали, и все где-то рядом,

и все будто не с ним. А перед ним только он, Силант. Сегодня выпал шанс все решить между ними, так пусть же этим решением станет их бой.

– Так что же получается? – Силант увернулся от очередного удара Ларса и оскалился: – Вы теперь заодно, так? А помнится, ты так переживал…

– Помолчи! Это не твое дело. – Ларс атаковал вновь уверенно и быстро, стараясь меньше обращать внимания на окружающий шум. Анна справлялась.

– Я все помню! – Силант сблизился с ним, пытаясь зайти с фланга. Его легкое снаряжение и невесомые клинки давали ему возможности для маневра, но Ларс перехватил его атаку, выбивая эфесом клинок.

– Я тоже. – Он наступал, загоняя врага в угол, хотя и тот не сбавлял позиций.

– Это замечательно. – Враг оправился и вновь замышлял атаку, выжидая. Ларс успел заметить выпад Анны рядом. Она тяжело дышала, едва ли успевая бороться в одиночку с толпой врагов.

– Вилорму не придется тратить время, чтобы напомнить. – Силант замахнулся. – Когда я приведу тебя к нему.

Ларс отбил его удар, прокрутился через себя, словно вихрь, попутно расчищая местность от пары-тройки неприятелей. Еще двое не заставили себя ждать с нападением, и, отбиваясь снова и снова, вдруг Ларс спиной ощутил спину Анны. Она переводила дыхание в пылу битвы, маня врагов мнимой беззащитностью. И почему она борется рядом с ним? Почему она присоединилась к его личному бою?

Уши уловили противный смех Силанта, он не спускал глаз с воинов, несмотря на то, что поляну заполняла непроглядная тьма. Ларс развернулся, чуя опасность сбоку и заслоняя своим мечом девушку. Мимолетный взгляд в ее сторону решил все вопросы. Она знала… она четко знала, что надо делать. Она просто не могла оставаться безразличной в этом бою, она сражалась буквально со звериной яростью, что Ларсу чудилось, будто среди звуков битвы он слышит, как стальным колоколом бьется ее сердце.

В ответ на его выпад девушка атаковала другой фланг, но между ними все еще оставался Силант, и, на мгновение закрутившись в схватке, вдруг Ларс ощутил, как крепкие руки схватили его за предплечья, соединили за спиной, и не успел он отреагировать, как над самым ухом услышал знакомый сбивающийся голос:

– Подними меня. Скорее!

И это определило исход. Внезапная ярость, смешанная с давней обидой вытеснила на минуту их вражду, заставляя объединиться перед лицом общего противника.

И Ларс не медлил. Он чуть наклонился вперед, хватая Анну за руки и поднимая на спину. А дальше все произошло в одно мгновение.

Девушка спиной оттолкнулась от его спины, резко отцепила руки, сделала кувырок в воздухе и оказалась позади Силанта. Ларс уже видел его свирепый взгляд в непосредственной близости от себя, его меч, готовый нанести последний удар, и он уже хотел было исхитриться, чтобы парировать его, но… не смог.

Он ощутил на себе кровь, брызги умывали его лицо, покрывая красным. Рассудок помутнел, в ушах звенело от крика. Ларс так и захлебывался потоком крови, хлещущим по лицу, он даже уже и не видел ничего, но боли не было.