Глаз Эрлика
Шрифт:
Киммериец подбирал его, когда женщина развернулась лицом к нему.
– А теперь стой, - велел он ей.
– У меня нет ни малейшего желания убивать тебя. Но если ты не будешь держаться подальше от меня и не прекратишь эти безумные наскоки, я тебя раню.
Она стояла, смотрела на киммерийца и рыдала, но не размягчилась и не отчаялась. Она рыдала от ярости и подавленности. Конан понимал это чувство.
– Ты очень устала. И не выспалась. Предлагаю тебе вернуться к прерванному отдыху. А я останусь по другую сторону водоема, под той самой большой пальмой.
Испарана застыла, прожигая Конана взглядом, дрожа от бессильного гнева. Энергию этого гнева требовалось куда-то выплеснуть: она топнула и стукнула себя кулаком по ладони. Затем внезапно она вспомнила, что случилось до того, как она уснула.
– Ты был здесь. Ты видел, как я купалась!
– Видел?
– Конан бросил свой меч в ножны и переложил ее оружие в правую руку.
– Что видел?
– Видел... видел меня... ты видел, как я... купалась.
– Ах, это...
Конан пожал плечами, зевнул и повернулся уйти обратно в заросли травы и деревьев. Больше он ничего не сказал и не взглянул на Испарану, хотя знал, что она все еще стоит, уставясь на него. Он вошел в оазис и сел у подножия, которое оговорил для себя. Ее меч он по-прежнему держал в руке. Воздух становился прохладным.
Она пришла, выбрав кривую дорожку, чтобы оставаться подальше от человека, который и обокрал, и оскорбил ее. Вернувшись туда, где ее бурнус лежал на траве белой кляксой, Испарана долгое время стояла, раздумывая. Наконец она повернулась лицом к Конану, глядя на него через спокойную воду.
– Кто ты?
– Конан, киммериец. А ты?
– Кто тебя подослал?
– Подослал? Меня никто не подсылал. Я направлялся в Замбулу из Хаурана. И не знал о твари в ущелье между этими холмами. Обе мои лошади сбежали, и я сам едва цел остался.
– Очень жаль! Не повезло же мне! Великий умелец терять ценных животных в пустыне, не так ли? Ты ждешь, что я поверю, будто ты уцелел после встречи с чудовищем из песка и не сошел с ума?
– Да, я уцелел после столкновения с тварью в ущелье. Но наверняка никакой человек в здравом уме не удовольствовался бы верблюдами, после того как увидел тебя.
– Прибереги свои комплименты для шлюх, с которыми ты, несомненно, лучше всего знаком! Как же ты тогда очутился здесь раньше меня?
– Повезло. Когда я выбрался из ущелья, трое человек как раз выезжали из Драконьих гор. Они привезли меня сюда. Очень добрые люди.
– Я видела их впереди, когда поднялась на первую из этих гор... Но они оставили тебя здесь?
Конан сделал жест.
– Нам оказалось не по пути.
– Но добровольно позволить бросить себя в пустыне...
– Место тут приятное. Я знал, что скоро кто-то появится.
Это заставило Испарану умолкнуть на несколько секунд.
– Чудовище! Пес! Вонючий сукин сын! Хрюкающая свинья! Ты "знал, что кто-то появится"!
– Да. Песчаный умертвий рассказал мне... Так же, как о человеке по имени Хиссер Зуул, в... Ареные?
– В Аренджуне, - автоматически поправила она, задумавшись.
– Да, в Аренджуне. Ты знаешь этого Хиссера Зуула?
– Нет.
– А слышала о нем?
– Нет. Конечно нет. Я никогда не бывала в Аренджуне. О нем все слышали. Тебе там самое место, уж поверь мне!
"Так, значит, мы оба лгуны, Испарана, - размышлял Конан.
– Не скажу я тебе про караван, идущий из Хоарезма... Спи, Испарана. Конан устал... и не смеет уснуть, пока не заснешь ты!"
Женщина села, сложившись пополам. И хотя Конан не видел ее лица, он знал, что она смотрит на него. Усталость и желание уснуть пересилили все ее мысли о нем, о еде и о завтрашнем дне. Наконец, она улеглась на спину.
Через некоторое время она уснула, а потом уснул, прислонившись к дереву, Конан.
Испарана тоже была воровкой и умела двигаться тихо. Она разбудила киммерийца, поднеся острие своего меча к его глазам.
Глава 8
РАБОТОРГОВЦЫ!
– Я не стану молить о пощаде, женщина, - сказал Конан, разглядывая сверкающий клинок Испараны.
– Но тебе есть над чем поразмыслить.
– Я слушаю, - обронила Испарана.
– Позади тебя я вижу караван, идущий с юга. Еще несколько минут - и мы услышим их колокольчики. А меньше чем через час они будут здесь. Ты уверена, что сможешь убедить их, что убила меня не просто так?
У воровки хватило ума отступить на несколько шагов, прежде чем посмотреть на юг. Одного взгляда хватило для подтверждения, что приближающийся караван Конан не выдумал.
На лице у Испараны, когда она снова повернулась к Конану, появилась нехорошая улыбка.
– Если это замбулийцы, собака, то они меня поймут и поверят мне, когда услышат мой рассказ. А ты умрешь медленно, как и заслуживаешь.
– Кровожадная девка! А если это шайка работорговцев из Хоарезма? Что тогда?
Воровка моргнула.
– Ну не станут же они причинять вреда свободной женщине из Замбулы города, входящего в Туранскую империю!
– Хм... Женщину без товаров, без коней или верблюдов, без защитника... хм... Мы можем быть парой беглых рабов. Да, они не причинят тебе вреда они просто добавят тебя к своей веренице скованных.
Теперь периферийное зрение Конана показало ему, что от каравана отделился отряд всадников и галопом скачет к ним. "Воины, посланные разведать оазис", - предположил он.
– Эрлик! Это немыслимо. Но даже и так - какое тогда имеет значение, убью я тебя или нет?
– А что тебе это даст, если есть возможность мне умереть медленно в Замбуле?
– Месть! Если б не ты, я бы встретила их как человек имущий, с двумя верблюдами и одним рабом.
– Лицо Испараны скривилось, а глаза снова посуровели.
Конан сидел, глядя на нее. Он не думал, что она убьет его так вот с ходу. В то же время ее голени находились как раз за пределами досягаемости его ног, его меч и кинжал лежали в ножнах, а пятеро всадников быстро приближались. Он сообщил ей о них, предлагая ей спрятать, что у нее есть ценного. Воровка быстро обернулась, когда охранники каравана, постепенно переходя на легкий галоп, добрались до оазиса.