ГЛАЗ ТИГРА (сборник боевой фантастики и приключений)
Шрифт:
Там стояло:
…Мы заглянули за границы бессмертия. И мы знаем теперь, что человеческая жизнь может протянуться на большие промежутки времени. Но нет несчастия хуже бессмертия. И люди должны благодарить природу, что они могут умереть прежде, чем первый ветер старости принесет в их сердца и мозги холод и увядание. Я уезжаю с пронзительным звоном косы смерти в ушах. Случалось порой, что жизнь наполняла меня отвращением, — но смерть никогда. Я становлюсь стар, и моим следующим и последующим приключением будет, вероятно, долгая поездка в лодке Харона. Но вы молоды. Все силы жизни бушуют в вас. В вашем возрасте даже горе прекрасно. Поезжайте в Париж к вашим близким. Скоро зашепчет весна в Булонском лесу. Скоро весенний свист скворца застигнет вас на скамье у Каскада. И вы протяните руки навстречу солнцу и насладитесь жизнью и биением каждой жилки. Может быть, мы когда-нибудь встретимся там. Тогда мы выпьем стакан золотистого вина в воспоминание о нашей поездке за бессмертными карликами…
Она стерла слезы… Спрятала письмо на груди и поднялась с новой тоской в сердце.
Тадеуш МАРКОВСКИ
Умри, чтобы не погибнуть
Ноор медленно пробирался через клубки лиан, заросли ядовитых папоротников и тучи ядовитых насекомых в сторону лагеря.
Он очень спешил, но обдуманно и внимательно делал каждый шаг. Джунгли мстили неосторожным. Каждое торопливое движение угрожало риском не заметить какую-нибудь из тысяч опасностей, которые грозили неосторожным.
Самое глупое, что можно было сделать в джунглях, это побежать. Самые счастливые успевали промчаться, в лучшем случае, половину дальности полета стрелы.
Несмотря ни на что, Ноор решил рискнуть и ускорить движение, насколько ему позволял инстинкт самосохранения охотника. Он почувствовал, что сегодня в лагере случится что-то чрезвычайное. Непонятно, откуда бралось это ощущение, но оно еще никогда не обманывало Ноора.
Ноор резко остановился и внимательно прислушался. В окружающих зарослях что-то таилось. Он знал об этом, но даже не пробовал угадать, что это могло быть. Зачем? В джунглях надо сначала действовать, а потом задумываться. Он медленно повернулся в сторону угрожающей опасности. Натянул лук. Замер неподвижно, ожидая опасность, повторяя про себя молитву. Лишь бы это был не альгор. Альгор летал, и это было самым сильным его оружием, даже более сильным, чем ядовитые когти и тройной ряд клыков в огромной пасти. Альгор протискивался на своих коротких лапах через джунгли, но в момент, когда он нападал на свою жертву, молниеносно взлетал над несчастным и падал на него, как камень, жадно вонзая ядовитые когти в тело добычи. Не многие успевали выстрелить и попасть в горло, которое было единственным незащищенным местом этого чудовища.
Ноор все еще не шелохнулся. Внезапно из-за стены кустов выбежал огромный кодар — похожее на тигра кровожадное создание с мордой крокодила. Ноор подождал, пока кодар откроет свою глубокую пасть — он всегда открывал ее, когда атаковал. Только когда стало видно дно глотки чудовища, Охотник мгновенно выстрелил и резко отскочил в сторону. Это было безумно рискованно, но иначе за победу пришлось бы заплатить ранами, которые нанесли бы ему зубы мертвого зверя. Лучше было рискнуть. Удача была на его стороне. Ноор несколько секунд смотрел на лежащую у его ног огромную тушу, презрительно усмехаясь. Кодары были очень глупы.
До лагеря оставалось не более трех полетов стрелы, когда он второй раз почуял что-то необычное. Внимательный взгляд вокруг не обнаружил никакой непосредственной опасности. Вероятно, здесь была другая причина. Ноор взглянул вверх, на небо, на полупрозрачные волокна тонких облаков.
Больше там не было ничего, хотя нет… Теперь он уже ясно видел черную точку, приближающуюся с большой скоростью. Что это такое? Для самолета движется слишком быстро. Самолетами назывались огромные создания, длина которых была больше высоты самых старых деревьев. Очень опасные. Летали всегда группами по пять-шесть, и от них не было никакой защиты. Правда, в этих местах они встречались исключительно редко. Летящее тело приблизилось настолько, что Ноор мог разглядеть его форму. Это был странный аппарат, похожий на самолет, но значительно меньший. Его корпус был совершенно черным, только впереди что-то поблескивало на солнце — похоже там было золотое покрытие. Тело беззвучно промчалось над охотником и вскоре скрылось за деревьями. Ноор еще больше ускорил шаг. Аппарат, несомненно, происходил из Черной башни. Когда был жив дед, он рассказывал, что в годы молодости часто видел такие аппараты, которые иногда совершали посадку в лагерях. Но это было очень давно, почти сто пятьдесят лет назад.
Наконец, он добрался назад. С первого взгляда было ясно, что произошло действительно что-то исключительное. Опекун даже надел свой ритуальный наряд из странной упругой ткани, плотно обтягивающей тело. Издали казалось, что опекун обнажен. Это необычное одеяние было черным, как башни. На алтаре лежал недавно убитый кодар, такой же, какой только что застрелил Ноор.
Алтарь, возведенный здесь в незапамятные времена, состоял из черной шкатулки, поставленной на причудливо изогнутом прозрачном постаменте. Никто, даже Опекун, не знал, когда и кто принес и поставил эту святыню. С тех пор, как пламя жило в этих местах, алтарь был всегда. Теперь он переливался цветными огнями, колдовски вспыхивающими в прозрачной глубине. Наверное, Бог был страшно разгневан. Опекун во главе своего племени стоял перед шкатулкой и пел покаянный гимн. Ноор молча присоединился к соплеменникам и, как все, опустился на землю, положив на затылок сцепленные ладони. Вдруг голос Опекуна замолк. Ноор осторожно приподнял голову, чтобы посмотреть, что случилось. Алтарь побледнел, на его поверхности светился только один красный огонек. Больше ничего. Еще долго все неподвижно лежали, пока, наконец, из алтаря не раздался голос Бога:
— Все женщины и мужчины, которые еще не дожили до своей двадцатой весны, пусть явятся завтра на восходе солнца к подножью Черной Башни. Такова воля Херста.
Голос умолк. Люди еще долго лежали на земле, боясь пошевелиться. Наконец, Ноор снова поднял голову. Алтарь опять потемнел. Постепенно это заметили все, и Опекун сделал знак, что можно подниматься.
Ноор встал вместе с остальными, но не мог оправиться от потрясения, вызванного невероятным посланием. Значит, в Черных Башнях кто-то живет, хотя уже полтора столетия никто и никогда не замечал никаких следов их деятельности. Вокруг слышались приглушенные голоса. Все испуганно повторяли новость. Все громче плакали дети. Старцы говорили, что во время жизни их дедов такие голоса часто раздавались из алтаря, и что никогда те, кто вошли в Черные Башни, не возвращались к своим племенам, а исчезали бесследно. Одни утверждали, что все они погибли, другие, что живут в счастье до сих пор, ибо Башни — это дома Херста. Впрочем, так считали многие.
Ноор вместе с другими стоял у подножья Черной Башни. Впервые он видел ее с такого близкого расстояния. Казалось, она достает до неба. Рядом ждали еще тридцать соплеменников, с которыми он пришел час назад.
Точно в момент, когда вспыхнули первые лучи солнца, стена дрогнула, и перед ними беззвучно появился огромный вход, за которым виднелся коридор.
— Войдите! — словно из воздуха загремел голос. В течение целой минуты никто не пошевелился. Они стояли, страшась даже дрожать. Голос не торопил. Наконец, Ноор собрался с силами и переступил порог. Внутри было так же светло, как за входом. Ноор оглянулся и замер от удивления. Изнутри не было видно никакой стены — только джунгли и небо над ними. Ноор преодолел минутный страх. Конечно, в доме должны существовать чудеса, которых не видел никто из смертных. Он уже не был одинок. Остальные, ободренные его примером, тоже решились переступить заколдованный порог.
— Идите! — приказал тот же, что и раньше, голос.
Одновременно перед ними открылся проход, залитый красным светом. Все медленно двинулись вперед. Ноор услышал за спиной шуршащий звук и обернулся. Там, где раньше был вход, теперь виднелись джунгли, но он мог поклясться, что ворота закрылись. Обратной дороги не было. Ноор инстинктивно напряг мускулы. Он снова был Охотником, хотя теперь должен был встретиться лицом к лицу не с джунглями, а с Херстом.
Пет выругался в сотый раз за последний час корабельного времени. В сотый раз его вызов безответно утонул в пространстве. Он почувствовал, что уже не один в отсеке управления.
— Анна! — подумал он без энтузиазма.
— Дичаешь, — принял он в ответ. — Я пришла сюда потому, что больше не могла вытерпеть твои проклятья.
— С каких это пор ты стала такой деликатной?
— Всегда была.
— Неужели?
Пет на мгновение сосредоточился, чтобы неожиданно ворваться в ее внутреннюю память. Прежде, чем она успела установить ментальную блокаду, ему удалось уловить часть страшного скандала, в который ее втянул на Гилдоре Огаза — вице-президент Главного Совета Планеты.