Глаз тигра
Шрифт:
– Положи внутрь заряд и привяжи его там, – посоветовал я ему, но он только усмехнулся.
– Эй, Харри, а мне это нравится!
Я прикармливал акулу ломтиками мурены, а Чабби аккуратно начинял взрывчаткой кусок рыбы, к которому была прикреплена изолированная медная проволока. Он протянул мне устройство.
– Присоедини все это к цепи, – сказал я, намотав десятки витков себе на руку.
– К залпу готов! – осклабился Чабби, и я бросил нашпигованный взрывчаткой кусок мурены навстречу акуле. Она стремительно бросилась к нему, блестя синей спиной из воды, и проглотила наживку. Одновременно провод начал разматываться, и я добавил ему длины, отмотав с катушки.
– Пусть заглотит, как следует, – сказал я, и Чабби закивал со счастливым видом. – О’кей, Чабби, разнеси-ка эту сволочь к чертовой матери, – свирепо произнес я, когда рыба снова подошла к поверхности и описала вокруг нас новую дугу. Из угла ее серповидного рта тянулась медная проволока.
Чабби соединил цепь, и акула взорвалась розовым фонтаном, будто лопнул гигантский арбуз. Ее бледная кровь смешалась с ее более бледной плотью и багровым содержимым ее брюха, и все это взлетело футов на пятьдесят в воздух, обрызгивая поверхность воды и вельбот. Разбитая на куски туша плавала подобно кровоточащему бревну, а затем, перевернувшись, начала тонуть.
– Прощай, Джонни-Задери-Хвост! – прогудел Анджело, а Чабби улыбался как херувим.
– Давайте возвращаться, – сказал я. Океанский прилив уже начинал бить через риф, и мне казалась, что меня вырвет.
Однако, мое недомогание чудодейственным образом поддалось лечению глотком «Чивас Регал», хотя его и пришлось пить из эмалированной кружки. Позже в пещере, Шерри сказала: «Я полагаю, ты ждешь, что я поблагодарю тебя за спасение, и прочую чушь?» Я улыбнулся ей и развел руками: «Нет, дорогая, просто продемонстрируй мне свою благодарность». Что она и сделала. После этого меня уже не беспокоили дурные сны, и я спал совершенно опустошенный телом и духом.
Мне кажется, все мы начинали относиться к омуту в Пушечном Рифе с суеверным страхом. Казалось, цепь злоключений и неурядиц, которая преследовала нас, была проявлением чьей-то злой воли. Казалось, будто с каждым новым разом, когда мы возвращались в омут, он становился все более зловещим и вокруг него нарастало гнетущее напряжение.
– Я знаю, что ты думаешь, – сказала Шерри, смеясь, но это не прозвучало шуткой. – По-моему, души убитых могольских принцев последовали за сокровищем, чтобы охранять его.
Даже в ярком солнечном свете безоблачного утра я видел выражение лиц Чабби Анджело.
– Я думаю, что их души вселились в каждого из этих Джонни-Задери-Хвост, которых мы вчера прихлопнули.
Выражение лица Чабби стало таким, словно он позавтракал дюжиной протухших устриц. Он побледнел до воскового желто-коричневого оттенка, и я заметил, как он скрестил пальцы от сглаза.
– Мисс Шерри, – строго произнес Анджело. – Нельзя говорить такое.
У него на руках выступила гусиная кожа. И его, и Чабби, начали преследовать духи.
– Да, прекрати, – согласился я.
– Но ведь это шутка! – слабо возразила Шерри.
– Хороши шуточки, – сказал я. – Ты нас просто убила на месте.
Мы все молчали, пока шли по проходу, до тех пор, пока не вышли в спокойные, защищенные рифом воды омута. Я сидел на носу, и когда все трое взглянули на меня, я понял, что кризис их духа в моих руках.
– Я буду нырять один, – объявил я, и услышал вздох облегчения.
– И я с тобой, – предложила Шерри, без энтузиазма.
– Попозже, – согласился я. – Сначала я должен проверить, как там на счет этих Джонни, и заодно подниму оборудование, что мы вчера потеряли.
Я начал медленное погружение. Сначала минут пять повисел под вельботом, вглядываясь в глубину омута, не мелькнут ли зловещие тени, и лишь затем спокойно пошел вниз.
В глубине было холодно и страшновато, но я заметил, что ночной прилив прочистил омут и смыл в море всю падаль и кровь, которая привлекла стаю акул в предыдущий день. Громадных акульих туш тоже не было видно. Единственные рыбы, что попадались мне навстречу, были многочисленные стайки сверкающих обитательниц кораллов. Блеск серебра из глубин привел меня к брошенному в спешке копью. Кроме того, я отыскал пустые акваланги и поврежденный дыхательный клапан.
Я всплыл с моими находками, и впервые в течение дня лица моей команды озарились улыбками. Я объявил, что в омуте никого нет.
– Все в порядке! – я решил сыграть на подъеме их духа. – И сегодня мы с вами расколем этот орешек.
– Ты пойдешь внутрь через трюм? – спросил Чабби.
– Я уже думал об этом, Чабби, но по-моему, для этого понадобилась бы парочка крупных зарядов. Мне кажется, лучше проникнуть внутрь с пассажирской палубы через колодец. – По мере объяснения, я делал для них наброски на доске. – Груз по всей видимости сдвинулся, он должен лежать грудой сразу за перегородкой, и как только мы ее разломаем, то сможем вытащить его вещь за вещью в проход.
– Оттуда далеко будет до люка, – Чабби задрал фуражку и в задумчивости потирал лысину.
– Я сделаю небольшой подъемный блок у лестницы на пушечную палубу и другой у люка.
– Слишком много работы, – произнес Чабби печально.
– Впервые ты со мной согласен, а то я начал волноваться, что я не прав.
– Я этого не говорил, – холодно ответил Чабби. – Просто я сказал, что это потребует много работы. Ты же не позволишь мисс Шерри волочить груз, или можешь?
– Нет, – согласился я. – Нам нужен кто-то помясистее, – и я ткнул пальцем в огромное упругое пузо.
– Так я и думал, – грустно отозвался Чабби. – Мне что, уже одеваться?
– Нет, – остановил я его. – Шерри может сейчас спуститься со мной, чтобы установить заряды. – Мне хотелось проверить ее нервы после кошмаров предыдущего дня. – Мы взорвем колодец и отправимся домой. Не будем на этот раз работать сразу после взрыва. Надо подождать, пока прилив очистит омут от мертвой рыбы, прежде чем спускаться туда. Я не хочу повторения вчерашнего.
Мы вползли в люк и проследовали вдоль нейлонового шнура, оставленного накануне, через пушечную палубу, затем по трапу на пассажирскую палубу и далее вдоль темного узкого тоннеля до тупика у стенки переднего колодца. Пока Шерри светила мне фонариком, я начал сверлить отверстия в перегородке захваченным с поверхности инструментом. Было очень неудобно работать без опоры, однако первые полтора дюйма дались без труда. Этот слой дерева давно прогнил, став мягким как пробка, но за ним я наткнулся на твердую, как железо, обивку из дуба, и мне пришлось остановить эту затею. Мне не удалось положить заряды в приготовленные для этого гнезда, поэтому мне теперь был необходим более мощный заряд, чем я того желал. Кроме того, я вынужден был полагаться на эффект тоннеля, когда от вторичного удара панели прогнутся внутрь. Я взял шесть с половиной стержней гелигнита, положил их по углам и в центре перегородки, прикрепив болтами, которые загнал в дерево молотком.