Глаз тигра

Смит Уилбур

Двигаясь по следу Шерри, мы увидели, что она пробежала двадцать шагов, а затем вернулась и опустилась на колени возле упавшего Анджело. Я проклинал ее за это. Она бы могла спастись, если бы не этот красивый, но абсолютно бесполезный жест.

Они схватили ее, когда она склонилась над его телом, и потащили через рощу к пляжу. Еще были видны следы, где она упиралась в песок, сопротивляясь бандитам.

Не покидая нашего укрытия за деревьями, я осмотрел ровный белый песок, на котором отпечатались их следы, ведущие к отметине, оставленной килем лодки – она еще была заметна у кромки воды.

Они увезли Шерри на патрульное судно, и я, скрючившись позади кучи прибитого к берегу мусора и сухих ветвей, пытался рассмотреть изящный небольшой кораблик.

Пока я этим занимался, судно снялось с якоря, набрало скорость и прошло вдоль острова, чтобы, обогнув мыс, войти во внутреннюю лагуну, где его на якоре поджидала «Мандрагора».

Я выпрямился и проскользнул назад к тому месту, где меня поджидал Чабби. Он отложил карабин в сторону и сидел, обнимая мертвого Анджело, прижимая его голову к своей груди. Чабби рыдал. Большие блестящие слезы медленно скатывались по его щекам и падали с подбородка на густые темные кудри мальчишки, которого он держал в руках.

Я взял ружье и стоял, как часовой, пока Чабби плакал за нас двоих. Я завидовал, что слезы принесут ему облегчение, и утихнет боль, унесенная ими. Я страдал также жестоко, как и он, я любил Анджело также сильно, но боль была глубоко внутри, и от этого еще невыносимей.

– Ладно, Чабби, – сказал я. – Пойдем, старина!

Он поднялся, все еще держа Анджело в руках и мы двинулись вдоль гребня. В овраге, полном сухой травы, мы положили Анджело в неглубокую могилу, которую выкопали собственными руками.

Я не мог заставить себя бросить хотя бы горсть песка в его незащищенное лицо, и листья стали ему чем-то вроде савана. Чабби утер слезы ладонью и выпрямился.

– Они схватили Шерри, – сказал я тихо. – Она на борту у Сулеймана.

– Она ранена?

– Не думаю. Пока, наверно, нет.

– Что нам по-твоему делать, Харри? – спросил он, но ответ пришел сам собой. Где-то далеко, ближе к лагерю, раздался резкий свист, и мы двинулись поверх гребня, откуда была видна лагуна и западный берег острова.

«Мандрагора» стояла все там же, где я видел ее раньше, а патрульное судно с Зимбаллы оказалось на якоре на сто ярдов ближе к берегу. Они захватили наш вельбот и с его помощью высаживали на берег людей, каждый из которых был в форме и вооружен. Они сразу же направились в пальмовую рощу, а вельбот возвратился к «Мандрагоре».

Я перевел бинокль на «Мандрагору» и увидел, что на ней также разворачивались события. В окуляре показался Резник в белой рубашке с открытым воротом и голубых брюках. Он спустился в вельбот. За ним показалась Лорна Пейдж. На ней были темные очки, желтый шарф поверх ее светлых волос и ярко-зеленый брючный костюм. Как только я узнал их, во мне тотчас закипело негодование. Произошло нечто, что меня озадачило. Два детины из компании Резника вытащили багаж, который в свое время при мне был сгружен в роллс-ройс на Керзон-стрит, и он тоже перекочевал в вельбот.

Одетый в форму член команды «Мандрагоры» отдал с палубы салют, а Резник помахал ему рукой, словно на прощание. Вельбот отвалил от борта «Мандрагоры» и направился к патрульному судну. Как только Мэнни, его подружка и телохранители поднялись на борт другого корабля, «Мандрагора» снялась с якоря, повернула к выходу из залива и уверенно взяла курс на глубоководный пролив.

– Она уходит, – пробормотал Чабби. – Почему они это делают?

– Да, «Мандрагора» уходит, – подтвердил я. – Мэнни Резник теперь может обойтись и без нее. У него есть новый союзник, и ему не нужен собственный корабль. Возможно, он обходился ему тысячу баксов в день, а Мэнни у нас экономный парень.

Я снова перевел бинокль на спасательное судно и увидел, как Мэнни со свитой входят в каюту.

– Возможно, здесь есть и другие причины.

– И в чем дело, Харри?

– Мэнни Резнику и Сулейману Дада не нужны лишние свидетели тому, чем они сейчас собираются заняться.

– Да, я, кажется, тебя понимаю, – проворчал Чабби.

– Я полагаю, мой друг, что перед нами сейчас предстанет такое омерзительное зрелище, что то, что они сотворили с Анджело, покажется в сравнении с ним детской забавой.

– Харри, нам надо вызволить мисс Шерри с этого корабля, – Чабби начал потихоньку приходить в себя после страданий, вызванных смертью Анджело. – Надо что-то придумать, Харри!

– Хорошая мысль, я согласен, Чабби. Но будет мало проку, если нас с тобой убьют. По-моему, они не решатся отнять у нее жизнь, пока сокровище не будет в их руках. – Его большое темное лицо сморщилось, как у рассерженного бульдога.

– Так что же нам делать, Харри?

– В настоящий момент нам надо снова бежать.

– Что ты задумал?

– Послушай-ка, – сказал я ему, и он прислушался. Снова раздался резкий гудок, а затем ветер донес до нас еле слышные голоса.

– Похоже на то, что их первой попыткой будет откровенное насилие. Они высадили на остров целый взвод автоматчиков и собираются прочесать остров, чтобы загнать нас в ловушку, как парочку фазанов.

– Давай спустимся и там попробуем это! – прорычал Чабби и вскинул карабин. – У меня есть для них послание от Анджело.

– Не будь дураком, Чабби, – грубо набросился я на него. – Теперь послушай меня. Я хочу сосчитать сколько их. Затем, если позволят обстоятельства, мы попробуем уложить одного из них и отнимем у него оружие. Жди, когда подвернется случай, Чабби, а пока отложи ружье. И обращайся с ним поосторожней, слышишь? – я не хотел комментировать его меткость в насмешливом тоне.

– О’кей, – согласился Чабби.

– Ты останешься здесь, на этой стороне гребня. Сосчитай, сколько их сойдет на этой стороне острова. Я перейду гребень и сосчитаю на той стороне, – он кивнул. – Я встречу тебя на том месте, где нас обстреляли со спасательного судна, через два часа.

– А как же ты, Харри? – он сделал жест в сторону карабина. Я не решился отнять у него ружье.

– Со мной все будет о’кей, – ответил я. – А теперь иди, старина.

Двигаться перед цепью автоматчиков оказалось несложным делом, так как они громко перекликались, стараясь приободрить друг друга. Они даже не пытались скрыть свое присутствие, а медленно и осторожно, но верно, продвигались вперед растянутой шеренгой.