Глаз в пирамиде
Шрифт:
— Если бы мы все выглядели как она, то был бы Закон Шестерок.
Джо уставился на него.
— И после всех собранных мною доказательств ты хочешь сказать, что Закон Пятерок — это розыгрыш иллюминатов? Ты позволял мне обманывать самого себя?
— Не совсем, — Хагбард был абсолютно серьезен. — Закон Пятерок абсолютно верен. Все, от ДЖЕМов до Дили-Ламы, с ним согласны. Но сейчас, Джо, ты должен понимать его глубже. В правильной формулировке Закон Пятерок выглядит так: «Все явления, прямо или косвенно, связаны с числом пять, и эту связь всегда можно продемонстрировать, при наличии достаточной изобретательности со стороны демонстратора». — На его губах заиграла злая усмешка. — Это и есть модель того, чем всегда должен быть любой истинно научный закон: он должен быть утверждением об отношении человеческого разума к Космосу. Мы никогда не можем высказывать утверждение о самом Космосе — мы можем лишь говорить о том, как Космос регистрируется нашими органами чувств (или нашими инструментами) и как символически отражается нашими кодами и языками. Это ключ к революции
— Но ведь, — запротестовал Джо, — всё описывается Законом. Чем больше я искал, тем больше находил подтверждений.
— Вот именно, — сказал Хагбард. — Подумай об этом. Если тебе понадобится быстро оказаться в Панаме, — добавил он, направляясь к двери, — позвони в компанию «Гольд энд Эппель, транспортные перевозки» и оставь сообщение.
Приложение Гимел
Историческая теория иллюминатов
И по сей день от Дуная до Рейна говорят: «Опасно слишком много болтать об иллюминатах».
Теоретически Эпоха Бюрократии может продолжаться до начала бумажного дефицита, но на практике она никогда не длится дольше 73 перестановок.
Известны слова Абдула Альхазреда из «Некрономикона»: «Когда-то они правили там, где сейчас правит человек; и где человек правит сейчас, там они будут править снова. Лето сменяется зимой, а зима — летом». Вейсгаупт, у которого был только перевод Олауса Вормиуса в лионском издании 1472 года с многочисленными опечатками и ошибками, прочел этот текст в искаженном виде: «Когда-то они правили там, где правит человек сейчас, летом. Где человек правит сейчас, лето сменится зимой. Они будут править снова, после зимы». Вконец запутавшись, он обратился за объяснением к своему доброму приятелю каббалисту Кольмеру, написав ему в Багдад письмо. А тем временем и Кольмер отправил ему письмо, отвечавшее на один более ранний вопрос. Когда это послание прибыло, Вейсгаупт экспериментировал с новым сортом «черного аламута» и был не в состоянии понять, что ему ответили на вопрос, заданный еще в предпоследнем письме; итак, он с готовностью принял следующее объяснение: «По поводу твоего весьма щекотливого вопроса: я нахожу, что в большинстве случаев лучшим средством служит спорынья. Если это не поможет, могу лишь предложить путь Дона Хуана [75] ».
74
Кольмер, конечно, написал Don Juan.
Вейсгаупт решил, что, по мнению Кольмера, смысл пассажа о лете и зиме станет яснее, если его читать под воздействием спорыньи. Он стремительно ринулся в свою лабораторию и пропустил стаканчик зелья, а в придачу сжевал несколько пейотных бутончиков. (Он решил, что Дон Хуан, о котором писал Кольмер, был тем самым индейским магом из племени яки, жившим в XX веке, к сознанию которого он давно уже подключался посредством Morgenheutegesternwelt. Пейот был главным «учителем» упомянутого Дона Хуана, и Вейсгаупт ценой больших усилий и затрат добыл из Мексики некоторое количество этого растения.
Здесь следует объяснить, что вопрос, на который на самом деле отвечал Кольмер, был отнюдь не философским, а личным. Вейсгаупт просил совета по одному делу, сильно осложнившему его жизнь: выяснилось, что его невестка оказалась беременной, и косвенные улики указывали на то, что отцом ребенка был он. И он совершенно не представлял, как это объяснить Еве. Говоря о спорынье, Кольмер имел в виду, что Адаму нужно дать ее своей любовнице, поскольку спорынья часто использовалась как абортивное средство; в качестве альтернативы он предлагал путь средневекового Дона Хуана [76] , имея в виду немедленный разрыв отношений. Однако обкуренный ингольштадский мудрец абсолютно ничего не понял и потому обратился к «Некрономикону», накачанный гашишем, пейотом и значительным количеством спорыньи, которая под влиянием других наркотиков и кишечных соков превратилась в эрготин, по химическому составу близкий к ЛСД. В результате чего слова начали выпрыгивать на него со страниц, глубокомысленно выкрикивая:
75
Дон Жуан в русских переводах Байрона, Дон Гуан у Пушкина.
КОГДА-ТО ОНИ ПРАВИЛИ ТАМ,
ГДЕ ПРАВИТ ЧЕЛОВЕК СЕЙЧАС,
ЛЕТОМ. ГДЕ ЧЕЛОВЕК ПРАВИТ СЕЙЧАС,
ЛЕТО СМЕНИТСЯ ЗИМОЙ.
ОНИ БУДУТ ПРАВИТЬ СНОВА, ПОСЛЕ ЗИМЫ.
Альхазредова концепция Великого Цикла, восходящая в конечном счете к Упанишадам, во взбесившейся коре больших полушарий Вейсгаупта заблистала новыми причудливыми гранями. Пятью причудливыми гранями, если точно, поскольку его умом по-прежнему владело глубинное новое понимание Закона Пятерок, которое пришло к нему в тот вечер, когда он увидел, как шоггот превращается в кролика. Он быстро схватил с книжной полки и начал читать «Основания новой науки» Джамбаттисты Вико; он понимал, что оказался прав. Теория истории Вико, согласно которой все общества проходят четыре одинаковые стадии развития, была упрощением — ибо при внимательном
Именно тогда произошел великий скачок в поистине уникальном сознании этого человека: он помнил, что, по мнению Иоахима Флорского, протопервоиллюмината XI века, есть три стадии исторического развития человечества: эпоха Отца, когда господствует Закон; эпоха Сына, когда господствует Любовь; и эпоха Святого Духа, когда господствует Радость. Но, в отличие от многих философов, которые бросаются публиковать свои открытия, Вейсгаупт понимал преимущество альтернативного пути. Закон Пятерок следует держать в тайне, чтобы только первоиллюминаты знали о нем и могли с его помощью правильно прогнозировать события. А для того, чтобы ввести остальных в заблуждение, следует реанимировать и опубликовать историческую теорию иоахимитов. Он сам, Кольмер, Мейер Амшель Ротшильд, де Сад и сэр Фрэнсис Дэшвуд — изначальная Пятерка — обсуждали вариант проталкивания теории Вико, а не Иоахима, но Вейсгаупту показалось, что «четыре — это уже чересчур близко к пяти». Но даже при этом прошло немало лет, прежде чем они нашли идеальное прикрытие для продвижения трехступенчатой исторической теории — Г. В. Ф. Гегеля.
«Он безупречен, — писал Вейсгаупт шифром де Молэ из Маунт-Вернона. — В отличие от Канта, сочинения которого можно понять только на родном немецком, труды этого человека лишены смысла на любом языке».
Остальное — по крайней мере, экзотерическая часть этой истории, — известно всем. После Гегеля был Маркс, а после Маркса трехстадийная историческая теория Иоахима Флорского была уже неотделима от любой революционной тактики.
Эзотерическая часть истории, естественно, не была у всех на виду. В 1914 году, когда занималась заря пятой и финальной стадии развития Западной Цивилизации, Джеймс Джойс опубликовал «Портрет художника в юности». Пять глав этого романа не только намекали на пять стадий развития личности главного героя: само изменение стилей от главы к главе наводило на аналогии с другими пятистадийными процессами. Для первоиллюминатов того времени это было чересчур, и они велели Джойсу впредь прикусить язык. Но тут коса нашла на камень, и весь период работы над «Улиссом» Джойс по-прежнему считал, что роман целиком построен на Законе Пятерок. Когда иллюминаты пригрозили обойтись с ним «как с Тиресием» [77] — то есть ослепить, — он наконец согласился пойти на компромисс. «Поминки по Финнегану» порывали с трехступенчатым ритмом Иоахима, Гегеля и Маркса, но не включали f"unfwissenschaft. Вместо этого была воскрешена четырехстадийная теория Вико — срединный путь, привлекший Джойса синхронистичностями: когда-то он учился в школе на Вико-роуд в Дублине, а позднее жил в доме на улице Джамбаттисты Вико в Риме (Вы в это верите?)
76
Тиресий — древнегреческий мифологический герой, ослепленный Афиной за то, что увидел ее нагой во время купания.
А теперь несколько слов об «истинной правде», по крайней мере, как понимают «истинную правду» иллюминаты.
Каждое общество на самом деле проходит пять стадий развития. Это Verwirrung, или Хаос; Zweitracht, или Раздор; Unordnung, или Беспорядок; Beamtenherrschaft, или Бюрократия; и Grummet, или Последствия. Иногда, чтобы сделать сравнение с экзотерической системой Гегеля-Маркса более очевидным, эзотерическую систему иллюминатов определяют как Тезис, Антитезис, Синтез, Парентезис и Паралич. Представленная публике триада Гегеля-Маркса иначе называется трициклом, а две сокровенные последние стадии называются бициклом; один из первых секретов, раскрываемых каждому младшему иллюминату, гласил: «За трициклом следует бицикл всегда». (Иллюминаты имеют склонность к буквальным переводам с Вейсгауптова немецкого.)
Первая стадия, Verwirrung, или Хаос, — это то, с чего начинается развитие всех обществ и к чему все они в конце концов возвращаются. Это, так сказать, естественное состояние человечества — и подтверждение этому читатель сможет найти, если внимательно понаблюдает за соседями (или, при достаточной степени объективности, за самим собой). Так что это еще и фундаментальный Тезис. Иллюминаты связывают эту стадию с Эридой, а также с другими богинями — Исидой, Иштар, Каннон, Кали, то есть с Женским Началом, или Инь, в целом. Это соответствует второй гексаграмме И-цзина (Кунь — восприимчивость, природа как противоположность духа, земля как противоположность неба, женское как противоположность мужского). Таким образом, хотя хронологически это первая стадия, она содержит мистическое число 2, которое всегда ассоциируется в магии с женским началом и соответствует второму козырю Таро, Верховной Жрице, олицетворяющей не только материнство и плодовитость, но и гнозис. Знак «рожки» представляет Verwirrung, потому что пальцы складываются в форме буквы V. Планета этой стадии — Венера
Меняя маски
1. Унесенный ветром
Фантастика:
боевая фантастика
попаданцы
рейтинг книги
