Глаз ведьмы
Шрифт:
С другой стороны, ты сам тоже когда-нибудь предстанешь перед Богом! Есть он или нет, еще никто не доказал. Но зачем пускаться в теософические рассуждения — ничему сущему на земле не суждено избежать смерти, и как знать, что ждет тебя за этим порогом: все перешагивают его лишь в одну сторону. Не придется ли там держать ответ за этого человека, стоит ли брать лишний грех на душу, которая и так далеко не безгрешна? Пусть себе лежит Серов Сергей Иванович и пытается выкарабкаться! И пусть спор между жизнью и смертью разрешит тот, кто дал ему счастье или несчастье жить среди людей.
Да, пусть будет так! Одно дело, служить ли еще подполковнику в органах, и совершенно другое — жить ли, ходить ли по траве, целовать ли женщин, плакать и смеяться, любить и ненавидеть! Пусть будет, как будет!
— С аппаратом подождем, — проходя мимо поста, бросил Валерий Николаевич в ответ на вопросительный взгляд медсестры. — Я послежу за больным по компьютеру из ординаторской.
Сестра молча кивнула и, как только начальник отделения удалился, она поудобнее устроилась за столом и почти сразу задремала — если с кем из больных станет плохо, чуткие приборы тут же поднимут вой, и она немедленно проснется, а ей нужно всего-то полчасика, не больше.
Сергей очнулся внезапно, будто его толкнули в бок. Открыл глаза и увидел над собой белый потолок, слабо освещенный лампой дневного света, горевшей где-то сбоку. Прямо от потолка начинался блекло-зеленый кафель стен, и Серов подумал: кто это догадался так выкладывать стены кафелем?
Голова казалась странно пустой и тупо болела, слегка мутило, и не было никакого желания двигаться. Мысли текли лениво, постоянно путались, но, как ни странно, это совершенно не раздражало, а, наоборот, даже доставляло своеобразное удовольствие, словно играешь в некую игру, где нет ни начала, ни конца и можно в любой момент изменить правила. Однако не худо бы и разобраться, где он. Что же такое над ним: ящик, прибор, телевизор? Если телевизор, то почему экран повернут в сторону так, что неудобно смотреть? Дурацкая штука на правой руке и что-то прилеплено на груди, а от липучих фишек к ящику пучком тянутся провода.
Так, а если попробовать вспомнить, где он был и что делал до того, как очутился в странной комнате, где одна стена из кафеля, а другая стеклянная, словно в фильмах абсурдного ужаса? Там тоже часто люди попадали неизвестно куда и им приходилось несладко, пока они не начинали понимать — все вполне реально и всему есть свое объяснение.
Где же он все-таки был? Никак не вспомнить, и стоит напрячься, как тут же головная боль усиливается, а пошевелить рукой или ногой нет ни сил, ни желания. Может, он просто видит нелепый, дурной сон, навеянный духотой раскаленного безжалостным солнцем города? А утром проснется как ни в чем не бывало и вновь ощутит бодрую упругость мышц?
— Т-с-с!
Сергей с трудом приподнял голову и посмотрел туда, откуда донесся звук. Увиденное заставило его от удивления приоткрыть рот.
Придерживаясь рукой за алюминиевый косяк стеклянной двери, на пороге стоял совершенно голый лысый старик с непонятными бляшками на груди, почти потерявшимися в густой седой поросли.
«Я брежу? — равнодушно подумал Серов. — Или это неведомым образом ко мне явился легендарный “снежный человек”?»
— Т-с-с! — повторил старик и опасливо оглянулся. — Не шуми!
Сергей хотел сказать, что он и не собирался шуметь, поскольку старик наверняка призрак или привиделся ему во сне, а там шуми не шуми, этим ни призраков, ни кошмары не прогнать. Но губы не слушались, из горла вырвался лишь хрипловато-сиплый клекочущий звук.
— Тихо! — свистящим шепотом приказал старик и медленно, вытянув перед собой руки, словно слепец, подошел к лежавшему Серову. — Тихо, я тебе плохого не сделаю.
С кряхтением он опустился на край кровати и, одышливо отдуваясь, быстро зашептал:
— Я слышал, ты городской? Кроме тебя, просто некому, понимаешь? Некому! Ты должен помочь.
Серов хотел и понять, и помочь, однако при всем желании ничего не мог понять и ничем не мог помочь странному голому старику. Да и чем поможешь призраку, нежданно явившемуся тебе в сновидениях? Сочувствием? Да вот незадача, язык отказывался повиноваться, поэтому даже слов сочувствия не удалось произнести.
— Худо тебе? — старик пристально вгляделся в лицо подполковника. — Да ты меня слышишь? Моргнуть можешь?
Сергей медленно закрыл глаза, и старик довольно засопел. Он разжал кулак и показал Серову скомканный носовой платок.
— Тут телефон, когда выйдешь, позвони. Спроси Бориса. Это очень важно, слышишь?
Сергей опять медленно прикрыл глаза в знак того, что понял, о чем его просят. Происходящее в этом чудном сне его начинало забавлять — как в приключенческом романе про графа Монте-Кристо, честное слово. В свете люминесцентной лампы лицо старика отливало мертвенной бледностью, глаза казались темными точками, а рот черным провалом, окруженным серебристым облачком седой щетины. Привидится же такое!
— Хромой бес меня подставил, — наклонившись ближе к лицу Серова, зашепелявил старикан. — Крыса проклятая! Он старой выучки, не раскусил я его вовремя, а теперь отсюда уже не выйду! Скажи Боре, мол, Дед просил привет передать. Запомнил или у тебя сейчас голова худая?
Серов игриво подмигнул правым глазом, подумав, что если он закроет оба глаза, то диковинный пришелец может еще, чего доброго, решить: человек, к которому он явился, соглашается с предположением о худой голове. Нет, Сергей прекрасно понимал, что говорил старик, и каждое его слово накрепко врезалось в память.
— Ну и ладно, — облегченно вздохнул Дед и торопливо засунул скомканный платок под подушку Серова. — Прощай, сынок. Ты молодой, выкарабкаешься. Ты должен выйти и позвонить, понял?
— Вы тоже… — неожиданно для себя прошептал Сергей. И, уже бодрее продолжил: — Встанете.
— Ага, — на губах старика появилась слабая улыбка. — Заговорил, молчальник!.. Не, я не выйду. Сон мне сегодня был.
Он сгорбился, уронил руки с набухшими венами между коленей и печально опустил голову. Если бы в его позе не было столько трагизма и безысходности, наверное, он показался бы ужасно смешным: голый, покрытый седым пухом растительности, лысый, небритый, тощий. Не зря говорят, что трагичное и смешное всегда ходят рука об руку.