Глаз
Шрифт:
Ночевать Валька не осталась. Завтра рабочий день, а добираться до маникюрного салона ей гораздо удобней от своего дома. Короткий наш чмок совпал с приходом эсэмэски об ожидающем такси, и Валька птичкой выпорхнула за дверь.
Законопослушный гражданин
Семенищев порывался выйти на работу уже в пятницу, но Палыч велел ему не шутить со здоровьем и нормально долечиться за выходные. Это решение босса меня не обрадовало, так как ещё вчера нарисовались два клиента
Но Палыч не был бы Палычем, если бы начальственно отстранялся в периоды авралов. Нет, он взял на себя все заказы, которые требовали элементарного ремонта: ну там замена сгоревших проводов или контактов. Таким образом, с учётом субботы я уверенно выруливал по срокам, а с понедельника уже должна была появиться поддержка в виде плеча товарища!
Тему водоналивной ооошки я больше не поднимал, так как не было весомого повода, да и Палыч бы её сейчас не поддержал. Когда в конторе было много работы, он старался, наоборот, пресекать отвлечённую трепотню сотрудников. Поэтому я даже не пытался узнать: есть ли новости про чету Алфёровых.
Но в моей голове этот вопрос засел занозой. И как иначе, ведь кроме двух взрослых, исчез ещё и маленький ребёнок!? Фантазия моя рисовала страшные сцены, благо новостные ленты о происходящем в стране и мире этому только способствовали. Вот и сейчас, пытаясь вставить в фен рабочий движок от другой модели, я думал об этих пропавших.
Могла ли призывы к спасению делать на «жетонах» их малолетняя дочь? Навряд ли. Даже если в свои три года она умела писать, то для неё всё равно нереальной задачей стало бы размещение надписи на поверхности размером с десятирублёвую монету. Компоновка текста для детей вообще проблематична, так как слова для них сугубо эмоциональны. И самодельные поздравительные открытки для мам и пап они часто начинают надписывать «аршинным» шрифтом, стремясь при этом уместить всё в одну строчку. А когда видят, что места уже не хватает, то они пытаются мельчить или загибать «хвост» надписи. Да и сложное название улицы, написанное без ошибок, тоже говорило об обратном.
Нет. Послание на «жетоне» было нацарапано явно не детской рукой, и мне следовало отойти от шаблона, который я сам же себе и навязал. Но тогда, если писал взрослый, то кто это мог быть? Сам Алфёров? Его супруга? Некто, кто знает об их судьбе? Или химик-эксперт со своей семьёй тут вообще не причём?
Да, гадать так можно было долго и с нулевой результативностью. В одиночку правильный ответ я найти не мог, но и не дать ход информации про «жетоны» стало бы с моей стороны если не преступным, то трусливым молчанием! Полицейская визитка
Фен мне пришлось разбирать и собирать ещё дважды, пока неродной моторчик не удалось закрепить в корпусе, так чтобы он перестал шумно вибрировать. Ещё один заказ был готов, и в конторе, кроме меня, уже никого не было: Палыч с Димкой уехали с час назад.
Я закрыл все окна, освободил розетки от штепсельных вилок, погасил свет и закрыл за собой дверь, предварительно запустив постановку офиса на сигнализацию. Красный огонёк чуток померцал и загорелся ровным светом, сообщая мне, что наш объект «взялся» на пульте централизованной охраны.
Выйдя из конторы, я прогулялся ещё четверть часа пешком, прежде чем набрал номер с визитки. Как ни странно, на том конце ответили сразу, после первого гудка. Напряжённый голос старлея тут же «размяк», когда он понял, что звонит один из тех свидетелей, которые обнаружили глаз в киоске-автомате по розливу воды. И не сдерживая весёлых ноток в голосе, старлей мне сообщил: «В общем, это не глаз был. Ну то есть не настоящий глаз, а глазной протез!.. Шуточки такие у кого-то». Следом он снова посерьёзнел и казённо спросил про цель моего звонка.
После услышанного, я уже ничего не хотел рассказывать про найденные «жетоны», чтобы не потакать идиотским розыгрышам какого-то скучающего шутника. Я честно ответил, что история с глазом просто разбередила мне душу, ведь не каждый день такое увидишь. Но нужно было уже заканчивать этот ставший неактуальным разговор, и я чувствовал, что старлей хочет того же. Уверен, у него и без этого закрытого дела хватало головной боли. И мы попрощались: он – стандартным предложением звонить, если что; а я – заверением, что именно так и поступлю.
Здравствуй, здравствуй, друг прекрасный
Суббота стала днём визитов. Незадолго до прихода Вали ко мне заскочил оклемавшийся Семенищев: у него были какие-то родственные дела в моём квартале. Голос его уже полностью избавился от сипоты, и выглядел мой напарник почти как огурчик, если не обращать внимания на лёгкую одутловатость физиономии. Пока кипятилась вода в чайнике, Семенищев с пристрастием расспросил меня о готовности своих заказов. Что успел сделать, я ему рассказал, а мелкий ремонт – весь был на Палыче.
Но Семенищева мой отчёт не удовлетворил и он стал допытываться насчёт каких-то миксера и кофемолки, которые должны были лежать у него в тумбочке. Разливая кипяток по кружкам, я ответил, что по карточкам таковые не значились, а в ящики к нему никто не лазил: тут бы свои завалы разгрести! Семенищев сразу взбодрился и под кофеёк сожрал половину моего конфетного запаса.
Конец ознакомительного фрагмента.