Глаза чужого мира (сборник)
Шрифт:
— Подозреваю, Сарсем Судия утратил бдительность и позволил Персиплексу изобразить текст Монстритуции в перевернутом виде, а потом, заметив наш ужас, навел на нас хиатус и вернул Персиплекс в надлежащее положение.
Ильдефонс неуклюже поднялся на помост.
— Я должен сделать важное объявление. Призма, которую вы видели сегодня, не настоящая. Это подделка, муляж. Вопрос о зеркальном отображении несуществен.
Дарвилк Миапыльник, обыкновенно молчаливый, задохнулся от гнева.
— Так что же ты своей неограниченной
— Миапыльник попал в самую точку! — подхватил Шрю. — Ильдефонс, твое поведение заслуживает порицания.
Наставник поднял руки.
— Собрание занимают совершенно не те вопросы! Повторю еще раз: Монстритуция, фундамент, на котором зиждется наше объединение, пропала из Яйца Правосудия! Мы остались без закона, мы беззащитны, как и само Яйцо, перед той безликой тенью, которая разгуливает среди нас! Мы и дня не протянем, если не предпримем мер защиты.
— Ильдефонс, друг мой, — с кроткой улыбкой проговорил Аш-Монкур. — Неужели стоит так убиваться? Наше объединение зиждется на мудрости его членов!
— Вот увидите, у этой загадки окажется самое прозаическое объяснение, — заявил Вермулиан Сноходец. — Сарсем мог забрать Персиплекс, чтобы почистить, и на время заменить его муляжом.
— Пожалуй, именно так все и было, — кивнул Аш-Монкур. — А пока при необходимости можно воспользоваться копией.
— Точно! — крикнул Гуртианц. — И не забывайте, используя эту версию Монстритуции, пусть даже она и представляет собой муляж, мы укрощаем звериную жестокость Риальто и умеряем его безосновательные требования.
Ильдефонс грохнул молотком по кафедре.
— Гуртианц, твои замечания нарушают порядок. Если припомнишь, Риальто привел неопровержимые доказательства собственной невиновности, а в тех случаях, когда это было невозможно, просто отрицал свою вину.
— Я лишь хотел, чтобы мы пришли к согласию, — буркнул Гуртианц.
— На этот раз твои замечания неуместны. Риальто, ты не проронил ни слова. Что ты обо всем этом думаешь?
— Я пока не готов высказываться.
— А ты, Шрю?
— Единственное, что я хочу сказать: в отсутствие подлинной Монстритуции решение всех вопросов правосудия необходимо отложить на неопределенный срок. Фактически необходимо признать status quo окончательным и бесповоротным.
— А ты, Науредзин, как полагаешь?
Науредзин, известный в Старом Ромарте под прозвищем Полосатый Седван, уже размышлял, как может сложиться будущее.
— Если Персиплекс и впрямь исчез, значит, мы должны на основе муляжа создать новую Монстритуцию и назвать ее «Оранжевые принципы».
— Или «Желто-зеленые», — подал голос Дульче-Лоло. — Или даже «Пурпурно-розовые», чтобы название наводило на мысль о богатстве и роскоши.
— Твое предложение лишено практической пользы, — отрезал Ильдефонс. — Зачем создавать новый документ, когда «Голубые принципы» служили нам верой и правдой? За неимением лучшего пока вполне сойдет и документ Риальто, хоть и порванный.
Тут снова выскочил Гуртианц и потребовал дать ему слою.
— Если мы признаем документ Риальто, его обвинения будут иметь преимущественную силу! Если же на основе муляжа будет создан новый Персиплекс, все предшествующие ему обвинения, включая и требование Риальто о компенсации убытков в трехкратном размере, будут аннулированы, и Риальто волей-неволей придется понести наказание за свои проделки.
— Это важное соображение! — воскликнул Чамаст. — Гуртианц проложил четкую тропу через джунгли словоизлияний, своими восхитительными зубами он вгрызся в самую суть дела.
В ответ на комплимент изящно ограненным рубинам, которые заменяли Гуртианцу данный природой комплект зубов, маг польщенно поклонился.
Вермулиан Сноходец, высокий и худой как щепка, с высоким гребнем блестящих черных волос, очень напоминающим спинной плавник рыбы-парусника, никогда не отличался многословием. Рассеянный взгляд его выпуклых глаз обыкновенно был устремлен куда-то вдаль поверх выдающегося носа, а нередко их и вовсе затягивала мигательная перепонка, которая, очевидно, исполняла какую-то полезную функцию во время хождения по снам. В штрафной рейд в имение Риальто он обзавелся роскошным толковым словарятором, который позволял перевести даже самую заумную тарабарщину на понятный человеческий язык и стал своему хозяину незаменимым подспорьем на этом поприще. Так или иначе, Вермулиан зачем-то выпрямился в полный рост.
— Я вношу тезис Гуртианца в качестве предложения! — отчеканил он.
— Это экстренное заседание! — провозгласил Ильдефонс. — Наша насущная задача — определить местонахождение Голубого Персиплекса! Не нужно распыляться!
Вперед выступил Аш-Монкур.
— Я поддерживаю взгляды Ильдефонса и беру на себя обязательство провести полное, тщательное и всестороннее расследование этого прискорбного дела, и будь что будет! А пока предлагаю вернуться к повседневным делам, поэтому ввиду моего обязательства предлагаю Наставнику рассмотреть предложение Вермулиана в обычном порядке.
Риальто со значением посмотрел на Ильдефонса и прикрыл рот рукой, как будто подавляя зевок, а сам тем временем подал условный знак. Ильдефонс недовольно поморщился, однако все же пустил в ход заклинание хроностазиса.
Глава 7
Риальто с Ильдефонсом обвели взглядом зал, где в застывших позах сидели и стояли их товарищи.
— Это глупо, — буркнул Ильдефонс. — У каждого есть датчик, который предупреждает хозяина о том, что наведено заклинание. Теперь придется обыскать всех до единого и подправить показания, иначе ничего не получится.