Глаза цвета крови
Шрифт:
– И уповать, что сразу не рухнем в море? Нет, подождем, пока погода поутихнет. А вот эту, без сомнения, вражескую радиоточку необходимо выявить и подавить. Без помех мы легко свяжемся с большой землей и затребуем подмогу. Не удивлюсь, если нас до сих пор еще не хватились, считают небось, что мы тут паримся в баньке, чаи с пряниками гоняем.
Спохватившись, генерал, иронично хмыкнув, отодвинул от себя чашку с чаем и недоеденный пряник. Подошел к окну и пристально посмотрел в сторону главных ворот, где появился запыхавшийся солдат с фонариком, которого отсылали за пилотом вертолета. Заметив Кошевара, внимательно наблюдавшего за ним из окна второго этажа, солдат поспешно
Быстро спустившись на улицу, генерал принял из рук солдата шлемофон, который оказался не просто разодранным, но и окровавленным со свежими потеками крови.
– Это все, что осталось от пилота? А вертолет?
Солдат опустил голову и, не глядя на него, коротко буркнул:
– Нет больше вертолета, товарищ генерал. Превратился в груду хлама.
– Это как в груду хлама? – Генерал приблизился к солдату, не поверив своим ушам.
– Как если бы его долго и упорно жевали, а потом выплюнули. Винт валяется в стороне, хвост отсутствует, а кабина сильно изуродована, изодрана и сплющена.
Вернувшись к Булганину и сидящему безучастно в стороне у окна Чердынцеву, продемонстрировал обоим окровавленную находку, после чего вопросительно поднял брови.
– Что скажете, товарищи офицеры? Какие будут мысли? Надеюсь, вам объяснять не надо, что это для нас значит?
– Каюк, – пробормотал Чердынцев, ища взглядом поддержки у Булганина. – Без вертушки мы не сможем оценить обстановку в округе с воздуха, так? Я уже молчу про перелет на север острова поближе к поселениям Малокурильское и Крабзаводсткое. В общем, товарищ генерал, дела наши скорбные.
Генерал хотел было в свойственной ему манере строго одернуть и пожурить подчиненных за слабоволие и пораженческие разговорчики, когда за окном ярко зажглись прожектора на вышках и на всю округу громко загремела музыка из динамиков, установленных на столбах. От неожиданности Кошевар, чертыхнувшись, выронил чашку чая из рук. Подбежал к окну, поспешно распахнув настежь обе ставни.
«Над границей тучи ходят хмуро», – гремело на всю погранзаставу, наполняя воздух вибрациями, от которых дрожали уцелевшие стекла в окнах. Вероятно, починив дизель-генератор, никто не догадался, что питание будет подано и на динамики вместе с прожекторами.
– Вырубите музыку! Погасите немедленно свет! – Генерал, задыхаясь от волнения, выбежал на улицу, раздавая указания. – Вы что творите, черти? Вырубите, я сказал!
Через пару минут оплошность быстро исправили, но было поздно. Далекий протяжный вой разнесся в ночи, звонкий, вибрирующе-заунывный. Ему эхом ответили другие голоса, переходя на отчаянный визг и адскую какофонию жутких воплей.
– Что это было? – спросил подбежавший Булганин, всматриваясь во тьму ночи.
– Понятия не имею, Степан Анатольевич. Надеюсь, просто волки.
– Волки? Вы шутите? Это больше похоже на хор неприкаянных душ из ада.
– Не говорите ерунду. Запрещаю людям выходить с территории заставы. Усилить патрули, и не дай бог кто уснет на посту, шкуру живьем спущу и с него, и с тебя, Степан.
Кошевар с виду крепился, но было заметно, что он взволнован и обескуражен. Ему и Чердынцеву первыми выпала честь дежурить по распоряжению самого же генерала. Поднявшись на сторожевую, скрипучую деревянную вышку, вооруженные автоматами и парочкой гранат, люди напряженно всматривались во тьму ночи, пока глаза не привыкли. Трое часовых из числа погранцов находились на других смотровых вышках, пока их четвертый товарищ совершал обход территории погранзаставы. На секунду он остановился, украдкой закурил папиросину и бодро зашагал дальше. Генерал на это лишь хмыкнул, но не стал делать часовому замечаний.
Время в ожидании беды тянулось томительно и оттого в нервном напряжении. На часах была почти полночь. Подняв повыше воротник шинели, генерал ежился под пронизывающими порывами ледяного ветра, проклиная погоду и судьбу, занесшую его сюда. Прикладываясь поочередно к чаю в термосе, он и Чердынцев почти не разговаривали. Пробовали для разнообразия травить анекдоты, но натянутые, словно струны, нервы не располагали к юмору, ибо ситуация была совсем не смешной. Так прошло еще полчаса.
Закончив смену и передав ее двум комитетчикам, что сменили его и Чердынцева на посту, Петр Ильич вернулся в штабное здание и попробовал заснуть на ужасно скрипучей раскладушке. В дальнем углу комнаты на точно такой же тихо всхрапывал во сне спящий сном праведника полковник Булганин. Генерал лишь позавидовал подобной безмятежности, так как даже несмотря на то, что сам чертовски устал и едва не валился с ног, глаза не желали смыкаться, а спасительный сон не наступал. Тишину за окном прервали первые тяжелые капли дождя, назойливо долбящие в стекло. Через пару минут на остров обрушился шторм под оглушительный грохот и вспышки молний. Небеса как будто разрывались на части, исторгая холодные струи воды. Во тьме ночи за завесой дождя шумело море, с глухим раскатистым грохотом обрушивая огромные буруны волн на изрезанный скалистый берег.
На какое-то время генерал погрузился в тревожный сон, но внезапно резко проснулся от звука разбитого стекла этажом ниже. Вскочив с раскладушки, взял в руки автомат ППШ. Медленно, чтобы не скрипеть половицами ступенек, спустился по лестнице. В полутьме на фоне окна застыл черный силуэт человека, неподвижного и безмолвного. Услышав характерный щелчок снятого с предохранителя оружия, чиркнул спичкой, зажигая масляную лампу на столе. Неспешно обернулся, демонстрируя пустые руки.
– Черт бы вас подрал, вы меня напугали. – Генерал Кошевар медленно сел на табуретку за стол, положив оружие на столешницу. – Напомните, как вас зовут. Вы Серов?
Ночным гостем оказался один из комитетчиков, с которым он с момента прилета на остров еще не обмолвился и парой слов, будучи занятым организацией обороны заставы.
– Нет, товарищ генерал. Серов – это мой напарник. А я Шелепин Александр Кузьмич. Майор госбезопасности, хотя, вероятно, вы и сами прекрасно об этом осведомлены.
– Чем обязан вашему ночному визиту, товарищ майор?
– Нам давно следовало все происходящее обсудить. Время не терпит отлагательств. Нам необходимо как можно быстрее покинуть это место. Я имею в виду остров.
Шелепин присел на второй табурет, придвинувшись к генералу.
– Петр Ильич, случилось именно то, чего мы так опасались.
– Кто это мы? – сухо перебил Кошевар.
– Сейчас я говорю от лица ведомства, как представитель комитета госбезопасности.
– Продолжайте. Мне уже интересно, что стало причиной страха вашей конторы.
Майор тревожно оглянулся по сторонам, словно опасаясь, что его подслушают.
– Я и мой напарник попали в вашу группу не случайно. У нас есть задание, о котором чуть позже. Если бы не проблемы с погодой, мы бы рекомендовали вам покинуть остров незамедлительно. Угроза слишком велика, проблема тут не только в японских диверсантах. Дело в том, что у нас есть подозрение, а теперь еще и неопровержимые доказательства применения на советской территории боевых бактериологических и отравляющих веществ.