Глаза истины: тень Омбоса. Часть 1. На тропе возмездия
Шрифт:
– Звучит неплохо… – согласился Ковальский. – И где ты хочешь тормознуть поезд?
– Платформа Расторгуево подойдет. Это самая дальняя точка, где у нас еще есть шанс успеть его остановить. Алиса, направь туда ближайшего свободного человека, живо! У нас осталось меньше тридцати пяти минут!
Глава 17
Шеф, какой же вы идиот!
Алиса уже сбилась со счета, сколько раз мысленно произносила эту фразу за время работы под руководством Альберта Ряховского. И каждый раз она умудрялась удивляться самонадеянности и самодовольству своего начальника. И каждый раз ей же приходилось прикусывать язык и терпеть, хотя внутри все бурлило и
Оперативная группа снова сидела в замаскированном фургоне, который на всех порах гнал на юго-восток, прочь из города в область, к платформе Расторгуево. Алиса оглянулась и с облегчением отметила, что на лицах всех присутствовавших снова читается воодушевление. Еще один шанс остановить этот кошмар… Даже Маргарита как будто уже забыла о подозрительных обстоятельствах гибели собственного отца, с головой погрузившись в дело предотвращения гибели людей, которых даже не знает.
Под многозначительным взглядом Ряховского Алиса снова уткнулась в мониторы, синхронизируя работу всех причастных подразделений. На подступах к платформе они обрубят всю телефонную связь, чтобы у террористов не было шансов дистанционно активировать бомбу. Пассажиры решат, что поезд просто угодил в низину и сигнал пропал. Посыплются недовольные реплики в адрес телефонных операторов, но зато все останутся живы. А на самой платформе будут ждать бойцы антитеррористического подразделения «Альфа», которые обыщут состав и нейтрализуют любого подозрительного мужчину мускулистого телосложения. Звучало просто и надежно, Ряховский не сомневался в успехе этого плана.
А вот Александр Ковальский явно не разделял уверенности своего коллеги и, как обычно, не спешил с выводами и не делил шкуру неубитого медведя. Этим он даже нравился Алисе. Ей казалось, что именно Ковальский с его холодной рассудительностью и осмотрительностью нагляднее являет собой образ типичного чекиста. Однако он всегда оставался в тени Ряховского, который был выше по званию и бравировал возрастом и опытом, а также памятью тех времен, когда все было по-другому, то бишь гораздо лучше.
Шеф, какой же вы идиот!
Прошло столько времени, и Федеральная служба безопасности явно начала терять свою прежнюю железную хватку. Когда пропадает элемент конкуренции, соревнования, то автоматически исчезает и прогресс, развитие сменяется стагнацией с последующей деградацией. Так случилось и здесь. За прошедшие четверть века с момента развала СССР ФСБ довольно редко доводилось сталкиваться с серьезной внутренней угрозой безопасности в отношении российских граждан.
Алисе горько было это признавать, но ФСБ была физически не готова к той угрозе, которую представляли для города сеттиты. Любого гражданина России в пределах Москвы можно было легко вычислить по номеру мобильного телефона, IP-адресу компьютера, банковской карте или социальным сетям, а также через друзей, коллег и соседей.
Но в случае с сеттитами эта схема не сработала. Ушедшие в подполье отшельники, оградившиеся от всего остального мира, исчезли из общественного поля зрения, став призраками. Никакой агитации и постов в социальных сетях. Никаких банковских карт, по которым можно было бы отследить подозрительную финансовую активность в крупных размерах, выделявшуюся даже на фоне огромных государственных транзакций. Единственный пойманный федералами сеттит не имел паспорта, мобильника или компьютера, а потому автоматически становился как будто мертвецом в современном оцифрованном мире. Надежда была лишь на его фотографию, которую Алиса загрузила в поисковую сеть службы, и та начала сравнивать лицо подозреваемого с миллионами изображений из Всемирной паутины, базы данных различных государственных ведомств и Интерпола. Но на это может уйти очень много времени, которым группа не располагала. А если бы поиск и дал результат, то еще какое-то время ушло бы на доказательство связи опознанного гражданина с Орденом, о существовании которого до сего дня как будто знал только Ратцингер.
В свете всего этого Алиса скептически воспринимала энтузиазм Ряховского касательно скорой нейтрализации сеттитов и прекращения террора на вокзалах столицы. Эти ребята выбрали, как оказалось, самый простой и действенный способ уйти в подполье в XXI веке: забыть об электричестве и Интернете. Никаких мобильников и компьютеров, кроме самых защищенных, для чего у них должен был орудовать немалый штат профессиональных айтишников, способных спрятать культистов от зоркого ока Федеральной службы безопасности. Никаких социальных сетей, а все расчеты наличными деньгами при тайных встречах. Но откуда же они набирали себе сторонников? Как убеждались, что им можно доверять, и пускали в ряды Ордена?
На эти вопросы пока ни у кого из оперативной группы ответов не было. А все по одной простой причине: Альберт Ряховский даже не удосужился ими задаться. Шеф, какой же вы идиот! Он все никак не может понять, что его ведомство не имеет над сеттитами никакой власти, и если он в ближайшее время это не осознает, то рискует очень сильно поплатиться.
Алиса слишком хорошо знала Ряховского и ему подобных. Эти люди, взращённые во времена главенства коммунистической идеологии, однопартийной системы, всесторонней пропаганды, в принципе не привыкли быть не правыми. Им на корню отбили способность хоть на минуту сомневаться в собственной правоте, ставить под сомнение сообразность их действий в сложившейся ситуации. И это было их самым слабым местом. Местом, которым и воспользовались культисты, чтобы нанести удар.
Девушка была убеждена, что только двое из присутствующих в фургоне воспринимают угрозу сеттитов всерьез. Это Ратцингер и Маргарита Романова. Первый – потому что изучил множество источников об этой организации, а вторая – поскольку видела их в деле. Жестокость и решительность тайной организации не вызывали у этих людей никаких сомнений, в то время как Ряховский надеялся разобраться с культистами проверенными десятилетиями методиками государства, державшего всех и вся под колпаком.
Время от времени Алисе удавалось образумить начальника, но эти случаи можно было пересчитать по пальцам одной руки. Девушка связывала такую удачу скорее с подлитым в глотку Ряховского алкоголем, который делал его гораздо более сговорчивым, поскольку пробуждал его низменные желания. Алиса не исключала, что старый хрен в своих снах мечтает с ней переспать. Но она не для этого кардинально сменила профессию и прошла интенсивную переподготовку. И девушка пользовалась симпатией Ряховского, чтобы хоть иногда направлять его на путь истинный.
Однако на этот раз начальник крепко закусил удила. После того, как высшее руководство навязало ему в подопечные Маргариту Романову, с которой теперь им всем предстояло нянчиться, он наверняка твердо вознамерился как можно скорее раскрыть это дело, отыскать убийц отца Марго и жестоких террористов. Доказать главе ведомства, что ему еще рано выходить в тираж.
Ох, шеф, какой же вы идиот! По вам давно дом престарелых плачет, если не психушка.
Наконец фургон резко остановился, и Алиса увидела его на мониторах, транслировавших картинку с камер видеонаблюдения на платформе Расторгуево. Она видела, как они же сами и прибыли. А значит, здесь вполне могли быть и сеттиты.
Все пассажиры высыпали из фургона и направились ко входу на станцию. Впереди шел Ряховский, за ним неуверенно семенили Ратцингер и Марго, а замыкал группу Ковальский. Алиса осталась в фургоне, но могла четко проследить маршрут своих товарищей. Альберт провел их через турникеты, показав дежурной свои корочки. На платформе уже собрался вооруженный отряд спецназа, куда входил и кинолог с собакой. Поодаль держался сапер, облачавшийся в огромный скафандр, в котором ему предстояло вынести из поезда и обезвредить взрывное устройство.