Глаза Моря
Шрифт:
А это что такое?
В переулке группа неряшливо одетой молодёжи окружила паренька небольшого роста. Хулиганы дёргали его за одежду, что-то выкрикивали, хохотали. В драке, как в сексе, бывает прелюдия.
Ула дико завопила сверху, подростки шарахнулись в разные стороны. Она спикировала вниз, подхватила паренька поперёк туловища, буркнула ему в ухо, «не брыкайся, я тебя спасаю», и взлетела. Если маленький и хрупкий, так его сразу задирать надо? Вот ведь люди, хрен на блюде… Хулиганы завопили и засвистели вслед, кто-то возмущённо, а кто-то и восхищённо.
Они
— Ты кто? Ты говоришь на гала-пиджин? Где все твои, почему ты один?
Парень кивнул.
— Я — тави. Спасибо. Они подраться хотели, а я драться не умею.
О-о-о! Тави — это гуманоиды-сапиенсы, произошедшие от лемуров, изящные, тонкие, большеглазые. Они, как известно, миролюбивы до абсурда, путешествовать в космосе любят, но это для них сложно. Ни одного из них Ула до сих пор вблизи не видела.
Она принялась весело рассказывать о Земле и о своём путешествии, заметив, что маленький тави стесняется. Он ещё больше смущался от её пристального взгляда и, видимо, не так этот взгляд понял:
— С тобой легко общаться, ты классная… — он сосредоточенно свёл брови и вдруг выдал: —Макака, мне нравятся твои уши! Пошли в камыши?
Девушка оторопела, даже не сразу нашлась с ответом.
А он погладил её по плечу. От этого лёгкого прикосновения щекотные мурашки побежали по всему телу, Ула резко вздохнула.
Упс. Застенчивый-застенчивый, а туда же.
Девушка была темпераментной, быстро заводилась и сама за собой отлично это знала. Поэтому не терпела прикосновений, не хотела прыгать в постель с кем попало, только ради секса. Подруга говорила, что Ула старомодна, что секс полезен для здоровья, что Ула рискует остаться одна. Ула охотно слушала любые советы, но насчёт личной жизни упрямо стояла на своём. Она хотела серьёзных отношений, а не «для здоровья».
— Кто тебя научил этой фразе? — строго спросила землянка у молоденького тави. — Вообще-то она вот таким вот образом не употребляется, ею можно обидеть. Давай-ка я лучше отнесу тебя к твоим.
Не дожидаясь ответа, Ула снова подхватила хрупкого лемура за пояс, стремительно взлетела и закружилась над островом, высматривая других тави.
— Вон там, — взмахнул тонкой рукой лемур, завидев группу соплеменников на набережной.
Девушка так же быстро спустилась, поставила на ноги своего пассажира и тут же умчалась.
Но тёмные грустные глазищи долго ещё маячили перед её внутренним взором.
4.
Так, хватит летать, а то голова закружится.
Ула спустилась и пошла пешком, разглядывая дома. Они были в основном малоэтажные, но кто-то тут — то ли владельцы, то ли архитекторы — порезвился и оторвался на полную катушку. Дома шарообразные, кубические, пирамидальные, на сваях, на башенке, на грави-платформе, в виде гриба на толстой
Окна по большей части были распахнуты, оттуда слышались разговоры, смех, музыка.
На улице веселились под музыку из окна. В середине кружка из молодёжи бойко плясал молодой маур. Издалека нельзя было рассмотреть ни вертикальных зрачков, ни когтей, которые наверняка имелись, зато на сквозняке резко всплескивали двухцветные, чёрно-белые волосы.
Маур бил чечётку, высоко прыгал, ходил колесом и громко смеялся. Ула подошла и попыталась протиснуться поближе.
— Ух ты, кто к нам пожаловал! Похитительница тави!
Среди зрителей оказались давешние хулиганы, пристававшие к лемуру.
— Такая замена для нас ещё лучше!
Высокий, тощий парень ухмыльнулся, показав редкие зубы, и поймал Улу за талию. Девушку замутило от этого прикосновения, она молча попыталась взлететь, но не тут-то было, тощий хулиган вцепился, как клещ, и рванулся вместе с нею назад.
— Что, для коррекции морды лица денег не хватило, так за это на девушке отрываемся? Сейчас я тебе помогу, физию скорректирую!
Маур прервал танец, задрал голову вверх, а потом прыгнул. Прыгнул на высоту в два или три своих роста, оторвал буяна от Улы, отвесил ему небрежную пощёчину. С выпущенными когтями. Нападавший взвыл, схватился за окровавленную щёку. Остальные закричали и окружили маура.
Ула спустилась обратно, чтобы подхватить и унести, но этого делать не пришлось. Прыжок, ещё прыжок, удар, ещё удар. Парень-кот разогнал группу в два счёта, хотя был не крупнее тави. Притом двигался он так легко, будто танцевал. Она перестала за него опасаться и невольно восхитилась.
И вот они остались посреди улицы вдвоём. Ула стояла, не двигаясь, и тяжело дышала. Он посмотрел на неё, засмеялся. А затем посерьёзнел и ласково заглянул в её распахнутые глаза.
— А ты хороша — и внутри, и снаружи. Огненная, чувственная, прямо, как кошка, м-м-м, — мурлыкнул он. — Музыка ещё звучит. Потанцуем? Сначала здесь, потом в постели…, — и маур лукаво прищурился.
Оу. Да что ж такое происходит сегодня? Все койку предлагают.
Ула попятилась и взмыла в воздух. Затем оглянулась.
К мауру с крыши здания спустился летун, сложил за спиной перепончатые крылья, точно плащ, наклонился. Эти двое о чём-то заговорили, глядя ей вслед. Только бы догонять не вздумали…
Она решила не приземляться до самой каравеллы, так и летела над городом.
Внизу послышался ритмичный топот, звон и лязг, забавно складываясь в мелодию. Из-за угла дома вышагнула и двинулась вперёд прозрачная полусфера на металлических лапах-манипуляторах. В полусфере плескалась вода, а в воде сидела русалка, её длинные распущенные волосы стелились по спине и по округлому боку блестящей колбы.