Глаза ведьмы
Шрифт:
Гостья разозлилась до белого каления. Дашке была знакома эта разновидность злости – холодная и надменная. Она сама так не умела, её злость была другой – пылала, словно пламя и не могла сдержать ни обидных слов, ни глупых поступков, пусть даже потом она сто раз пожалеет. А такая ледяная злость очень точно выбирает ранящие уколы и жалит в самое сердце. Она обдуманная и не отступает, даже когда прошло время отступить и настало время мириться.
– Думаешь, после такого я позволю тебе ко мне прикоснуться? – Симона, а это, конечно же, была она, вдруг взяла себя в руки, её губы презрительно скривились,
– Симона, перестань.
Сашка с досадой поморщился и шагнул к ней. Та тут же ощетинилась:
– Не подходи ко мне! От тебя несёт другой бабой!
Он остановился и насупился.
– Я ухожу. – Бросила напоследок Симона, поправляя сумочку. – А ты оставайся со своей новой подружкой. Сразу видно – голытьба! Но тебе же не это интересно было, когда ты её домой тащил, да? Я постараюсь, чтобы тебя и близко больше к управлению не подпустили! Надеюсь, потеря возможности стать хоть кем-то того стоила.
Девица развернулась, готовясь уходить и тут Сашка не выдержал:
– Да стой ты! Ты не поняла! Это – ведьма.
– Что?
Такие простые слова всё изменили. Симона уставилась на Дашку так, словно та вдруг превратилась в монстра и щёлкает зубищами. Потом она вдруг проговорила:
– Понятно.
Только вот Дашке ничего понятно не было. Или… речь о том, что Служитель скорее удавится, чем к ведьме прикоснётся? Логика и собственный опыт подсказывали, что это всё враки. Крутой папаша этой самой Симоны сделал ребёнка ведьме. И уж если прошлое происходило не на её глазах и могло быть неправдой, то Сашку равнодушным присутствие ведьмы всего несколько минут назад точно не оставило!
Впрочем, перемирие длилось недолго. Симона снова заледенела.
– Ты привёл в дом ведьму? – Почти выплюнула она. – Не знаю, что хуже.
А после развернулась и ушла, конечно, хлопнув дверью. Сашка за ней не побежал, но видно, всё произошедшее для него было как ведро холодной воды на голову. Дашка отвернулась, дав ему возможность спокойно уйти из комнаты. Можно было, конечно, позлорадствовать да наговорить достаточно гадостей, но ей не хотелось сейчас добивать лежачего. То, как обращалась с ним Симона, было отвратительно!
Хотя, кто его знает, что сделала бы на её месте Дашка. Может, вовсе убила бы обоих. Потом пожалела, конечно, но вначале руки-то бы распустила...
Она успела привести себя в порядок и позавтракать на кухне тем, что нашла в холодильнике и в шкафчиках. Стесняться Дашка не стала, взяла всё, что захотела. Она, знаете ли, в гости не напрашивалась и делать вид, будто скромный бесплотный дух, не собиралась.
Сашка вышел в коридор, который прекрасно просматривался из кухни, уже одетый и собранный, говорил по телефону.
– Я понял. Да, еду.
Он отключился и прошёл на кухню. Дашка как раз допивала кофе, а от тостов остались только крошки на тарелке.
– Даша.
Она так и застыла с кружкой в руке. Всё то мерзкое, что произошло совсем недавно, казалось, ничего не изменило. Вернее, он продолжал вести себя так, словно ничего не произошло. Ну, что с Дашкой он не церемонился, это понятно, но и сора с Симоной Сашку будто вовсе не задела. Будто безобразный утренний скандал не вызвал вообще никаких эмоций. Честно говоря, когда до прихода гостьи сорились они, он и то выглядел более настоящим.
– Мне нужно уйти.
На его лбу снова образовалась та самая, хорошо знакомая задумчивая складка. Ага, всё же что-то его беспокоит!
Сашка смотрел на неё, не отрываясь, несколько секунд, а потом сказал:
– Пообещай, что никуда не выйдешь из квартиры. Дверь никому не открывай. Если будут выламывать… – Он облизал губы. – Просто не выходи.
Вот тут-то уж Дашке стало страшно. Выламывать дверь? Сашка уже дошёл до коридора, взял сумку и отпирал замок. Она выскочила следом.
– Подожди! А ты куда?
– Я… мне нужно кое-куда сходить.
Его голос был спокойным, даже слишком. И это не могло не вызвать подозрений.
– Но ты вернёшься?
Дашка поняла, что схватила его за запястье и держит, как маленькая, боясь, что он выдернет руку, выйдет за дверь и пропадёт навсегда. Поняв, что делает, она тут же отдёрнула руку и спрятала за спину.
Сашка проследил за её движением и вдруг улыбнулся, быстро, с азартом.
– Да. Обещаю.
И вот перед ней снова прежний, загруженный тяжкими думами деловой человек. Он уходит с таким видом, будто ему предстоит решить по крайней мере вопрос спасения всей вселенной. Но надо идти – и он окидывает свой дом тяжким взглядом, словно прощается – и идёт.
И остаётся только ждать.
Ждать никто не любит, Дашка не исключение, поэтому, стоило двери закрыться за его спиной, как она решила отвлечься и занять себя делом. Стоило позвонить Раисе и Кате, узнать, как там дела. Да и волновалась она, если честно, всё ли с подругами в порядке.
Раиса ответила сразу. Звонки в другие регионы были дорогими, об этом Дашка вспомнила только когда уже дозвонилась, поэтому беседа вышла короткой, но содержательной.
– Мы переехали, – сказала Раиса. – В другую часть города. Это не из-за тебя, не думай там. Мы в трёшку переехали, решили делать такие таблетки из прессованной травки, чтобы не ссыпать в чашку, а потом от листьев отплёвываться, а чтобы она заварилась и на дне компактным комком осталась. Упаковку красивую придумали, состав, название, вот и решили дома делать. Зимой склад наш разоришься отапливать! Сняли трёшку, выделили комнату, уже соорудили пресс. У нас всё хорошо! А ты там как?
– И у меня вроде всё неплохо.
– Со Служителем своим ещё таскаешься?
– Да вроде как...
– И как? Не страшно?
– Не-а. Он не страшный.
– Ну всё равно, ты помни, что он, ну... нам не друг.
– Да уж не сомневайся, он забыть не даст, – кисло усмехнулась Дашка.
– Игорь понурый ходит, но думаю, это пройдёт. С Олей его часто видят, она не даст ему захиреть. А вот мать его тебя по всем углам последними словами поносит, что ты её сына бросила больного, язык так и чешется сказать, что ты на самом деле для него сделала! Жизнь ему спасла! Еле сдерживаюсь.