Глазами ребенка

Трауб Маша

Вот недавно он опять запретил мне подходить к компьютеру. Я всего лишь два раза крикнула, и все – разрешил. Еще ему нравится со мной рисовать. Каждое утро он сажает меня на колени, берет в руки офицерскую линейку и обводит кружочки и квадратики. Я ему подаю карандаши. Мне кажется, папе это рисование для успокоения нервов нужно больше, чем мне.

А Вася стал на меня все сваливать.

– Кто это разлил? – спрашивает мама, глядя на лужу от сока на полу.

– Сима, – отвечает Вася, хотя это он разлил сок.

– А кто помял тетрадь по

русскому?

– Тоже Сима, она ее в рот запихнула, – не моргнув глазом отвечает Вася.

Один раз такое действительно было, но только один раз, потому что тетрадь оказалась невкусная.

Маме сейчас совсем не до меня, она занята Васей. Брат так сильно перенапрягся в школе, что у него начался нервный тик. Мама сначала думала, что это у него из-за длинных волос – ей нравятся длинные волосы у детей, и Васю она не стрижет. Меня она тоже не стрижет, потому что мечтает заплетать мне косички. Поэтому я хожу заросшая, лицо залеплено волосами, челка лезет в глаза, а мама бегает за мной с расческами и заколками, которые я все равно срываю. Мама с горя даже стала себе делать хвостик с моей красной резинкой с лошадкой.

Так вот мама называет Васю блохастым пони и лечит всем, чем только можно. Но Вася все равно трясет головой. А я за ним начала повторять, потому что все за ним повторяю. И мы теперь оба трясем головами. Из-за этого у мамы начался нервный тик на правом глазу, а у папы, который все это наблюдал, – межреберная невралгия.

Мама ужасно нервничает.

– Вася, пожалуйста, делай скидку! – просит она, когда забывает, что обещала Васе заполнить анкету для родителей, помочь подготовить доклад, написать сочинение и дать деньги на экскурсию.

– На что? На возраст? – шутит Вася.

Мама у нас не всегда понимает юмор, иногда она сразу обижается и начинает плакать, как и в этот раз.

– Я что, старая? – спрашивает мама папу.

Папа благоразумно молчит, как всегда, когда мама задает дурацкие вопросы.

– Мам, ну согласись, что уже не девочка, – отвечает Вася, пытаясь исправить ситуацию новой шуткой.

Мама опять заливается слезами.

– Мама, ты еще две недели назад обещала сходить со мной в магазин и дать денег на пирожки. Я живу на свои. У меня уже копилка тощая стала, – говорит Вася.

– Какие у тебя еще ко мне претензии? – интересуется мама.

– Большие, – вздыхает Вася.

– Огласите весь список, пожалуйста, – пытается весело сказать мама, хотя глаза у нее на мокром месте.

– Так с ходу я не могу сформулировать, – отзывается Вася, и мама заливается слезами.

– Ничего, – гладит ее по голове Вася. – Больше поплачешь, меньше пописаешь.

Вообще-то это бабушкино выражение, но Вася его, оказывается, запомнил. Правда, лучше бы он промолчал, потому что у мамы теперь не только дергается глаз, она еще и заикаться начала.

Когда у мамы депрессия, ну ей просто грустно, она принимается обустраивать дом. Папа этого очень боится – он вообще боится любых изменений. И маму в такие моменты тоже побаивается.

Это было, когда я только родилась. Папа проснулся и увидел, что мамы рядом нет. В комнате у Васи ее тоже не было. Он нашел маму на кухне, где она сидела на стуле с ножницами в руках. Горела только маленькая лампочка.

– Маруся, с тобой все в порядке? – испуганно спросил папа, посмотрев на часы. Было три часа утра.

– Да, а что? – удивилась мама.

– Почему ты не спишь? – Папа еще больше испугался.

– Мне холодильник надоел, – ответила мама. – Белый, раздражает.

– Хорошо, – осторожно сказал папа, – завтра купим другой, красный. Пойдем спать?

– Не надо красный, – не согласилась мама.

– А какой ты хочешь? Купим, какой захочешь. Пойдем спать, а? – Папа шагнул к маме и наступил на разбросанную по полу бумагу. Только сейчас он увидел, что весь пол завален бумажными обрезками. Мама сидела с рулоном клейкой бумаги и вырезала цветочки так, чтобы они были разной формы и разных размеров.

– Хочу цветы, – решительно заявила мама.

– Завтра тебе куплю, – пообещал папа.

– Нет, хочу холодильник в цветах. Прямо сейчас.

Всю ночь мама вырезала цветочки и обклеивала ими холодильник. Уснула только под утро. Папа ее не будил и унес меня к Васе.

Теперь у нас холодильник в цветах. Кстати, очень красивый. Мама, когда его открывает, улыбается. А папа тяжело вздыхает, вспоминая ту ночь.

Это еще что. Когда Вася был маленьким и болел, мама пропала на целый день. И к телефону не подходила. Приехала поздно вечером, когда папа уже не знал, что думать.

Мама, не сказав даже «здрасте», пошла на кухню и начала громыхать стульями. Целый день она ездила по магазинам, выбирала ткань для обивки, покупала степлер и скрепки. Потом она всю ночь сидела на полу с отверткой, развинчивала стулья и щелкала мебельным степлером. За ночь она перетянула обивку на всех стульях.

В последнее время она папу стала беречь и больше не пугает его по ночам. Но есть верная примета – если мама с улыбкой ставит утром тесто и потом полдня лепит пельмени или печет кексы или пироги, значит, ей совсем плохо. Папа давится пельменями и страдает.

Вчера приходил мой старший брат Ваня. На самом деле он очень смешной. Когда папа ведет меня за руку, а Ваня везет коляску, у него такое лицо становится… Как будто ему страшно, а коляска – раскаленная. После часа прогулки со мной и Васей Ваня решил никогда не жениться и в ближайшее время не заводить детей.

– А у тебя девушка есть? – спросила его одна мама с площадки.

– Какая девушка? У меня дети! Вы что – не видите? – рявкнул Ваня.

Девушка у Вани, конечно, есть. И не одна. Но он такой же, как папа, – мы с Васей для него важнее. Ему интереснее играть с Васей в «Монополию», чем обниматься с девушкой, тем более что мама в это время задает девушке всякие каверзные вопросы.