Глиф
Шрифт:
— Скажите, — подобралась Ника, — а когда это было снято? Собор?
Вязгин нахмурился и опять достал блокнот.
— Вчера вечером, в половине десятого, — сообщил он. — Журналистка с местного телевидения проявила инициативу и начала собственное расследование. Мы уже взяли ее под свое крыло…
— Угу, — Ника разглядывала снимок.
Она была на этом месте полчаса назад. Стена, рисунок, один-единственный нищий. Старик. Тот самый. Тот, да не тот: пиджак, медали, подвязанный рукав, короткие бриджи… но обе штанины были тоже завязаны узлом.
Еще вчера вечером старик был безногим.
4
— Ну ты дебил… — Ромчик сам не до конца понял, восхищение в его голосе прозвучало или осуждение.
— Я теперь в Игре! — гордо сказал Клеврет. Даже на слух было понятно, что слово Игра следует не только писать, но и произносить с большой буквы. — Дороги назад нет.
Татуировка на его предплечье была совсем свежая, кожа еще не успела отойти и сохраняла красновато-лиловый оттенок.
— Че это хоть значит? — спросил Ромчик, разглядывая странную закорючку.
— Тебя родители не убьют?
— Могут, — чуть скис Женька. — Но они пока не видели…
— Когда ты успел-то?
— Вчера, после школы. Кстати, тебя где вчера носило?
Теперь уже Ромчик погрустнел. Вспоминать вчерашние разборки было противно и гадко. Мама истерила, рыдала и живописала ужасы колонии для малолетних, а отец… Отец был в своем репертуаре. Большой босс. Домашний арест, строгий надзор, под конвоем в школу, под конвоем домой. Шаг влево, шаг вправо… И фиг ли толку, если на первой же переменке, сразу после химии, Клеврет отозвал Ромчика в сторону и опять заговорил про Игру?
— Слушай, Женька. Давай без дураков. Ты знаешь правила Игры?
— Да нет в ней никаких правил, — загорячился Клеврет. — В этом-то и весь кайф!
— Ладно, — Ромчик рассудительно кивнул. — А цель? Нахера все это — глифы, граффити, беготня по ночам?
— Цель Игры — понять.
— Что — понять?
— Все. В том числе — смысл и назначение глифов.
Оп-па. Рекурсия, однако. Логическая петля. Ромчик вздохнул и развел руками.
— Но это же бред… — попытался он донести до Клеврета капельку здравого смысла.
— Это не бред! — обиделся Женька. — Это Игра. У нее свои законы. И своя логика. И вообще — ты либо в Игре, либо вне Игры. Определяйся.
Тут прозвенел звонок, и следующие сорок пять минут Ромчик мог спокойно определяться — Вере Галактионовне, учительнице литературы, было уже под восемьдесят, и уроки она вела чисто автоматически, не отвлекаясь на учеников.
В принципе, Ромчик ко всякого рода играм относился достаточно прохладно. Компьютерные ему быстро надоедали, к картам-шахматам-домино и прочей настольной лабуде он склонности вообще не имел (хотя отец когда-то пытался научить его преферансу и покеру — это было давно, когда Радомский-старший еще относился к Ромчику как к сыну, а не как к подчиненному), а занявшись истфехом, пару раз выезжал с тусовкой на полигонки. Последнее было даже забавно — днем, потому что по вечерам все сводилось к распитию водки у костра. Потом Клеврет подсадил его на форум любителей PBEM, и какое-то время Ромчик активно ходил за разные партии, временами поражаясь, насколько неадекватными бывают игроки и, в особенности, мастера.
В Игру без названия, но с большой буквы, он влез скорее случайно, ведомый не столько азартом, сколько обидой на родителей. Ромчик не любил, когда ограничивали его свободу.
И чем это закончилось?
Попаданием в ментовку и продлением домашнего ареста на неопределенный срок.
Зашибись.
Когда же до них дойдет, что чем сильнее они хотят меня контролировать, тем меньше у них будет получаться?
В задницу домашний арест!
— Я в Игре, — сообщил Ромчик Клеврету на большой переменке. — Что я должен делать?
— Молодчина! — хлопнул его по плечу Клеврет и зашептал таинственно. — Сегодня я должен забрать инструкции…
— Где и когда?
— Узнаешь. После школы.
— Не выйдет, — Ромчик вздохнул. — За мной заедут сразу после седьмого урока. Надо будет свалить пораньше.
— Значит, свалим. Игра важнее!
Надпись на зеленом заборе извещала всех заинтересованных лиц о том, что данный девятиэтажный дом строится компанией «Радомбуд» с позапрошлой весны и планируется к сдаче прошедшим летом. Компания «Радомбуд» приносила извинения за причиненные горожанам неудобства и указывала номера телефонов, по которым можно связаться с маклерами — стройка замерла около года назад (кризис!) на уровне четвертого этажа, но практически все квартиры были распроданы, даже существовавшие пока лишь в виде проекта… Владельцы энного количества кубометров дорогостоящего воздуха над замороженной стройкой объединялись и пытались пить кровь Радомского, но — без особого успеха. Кризис, что ж вы хотите, пожимал плечами отец Ромчика…
Ромчик сверился с айфоном. Тот упрямо утверждал: цель находится в пятидесяти метрах к северу, то бишь — прямо на территории стройки.
— Приехали, — сказал он. — Ну и как мы туда попадем?
— Не бзди, — успокоил Клеврет. — Ща поищем дырку в заборе.
— Ты че, дурак? Это ж турки строили. На двух турков — три надсмотрщика, чтобы чего не сперли. Какие дырки, тут мышь не проскользнет…
— Это когда было? Это давно было, Ромчик! Тут уже год нифига не строят. А если не строят — то и воровать нечего. А следовательно, и охранять нечего. Пошли!
Они пошли вдоль забора, успевшего покоситься за зиму. Зеленая краска шелушилась, открывая трухлявые доски, и логотип «Радомбуда» — очень похожий на тот ромб, что Женька намалевал на телецентре — был почти не виден. Женька оказался прав — на горе-стройку забил не только Радомский, но и Вязгин со своими вертухаями…
Вообще Ромчик Вязгина уважал. Как-никак, настоящий офицер разведки, хоть и в отставке. К тому же, Вязгин пару раз вывозил его на полигон к десантникам и дал пострелять из «Калашникова». Но когда отец приставил Вязгина к Ромчику в качестве надзирателя (словно к турку-рабочему), отношения между ними слегка охладели. Вязгин умел быть чертовски настойчивым целеустремленным, и это здорово осложняло Ромчику жизнь. Он до сих пор не верил, что им удалось удрать со школы и уйти из-под наблюдения Вязгина или его бойцов. Казалось, вот-вот на плечо Ромчику ляжет тяжелая ладонь, и спокойный уверенный голос спросит: «Ну, и что это вы тут делаете, господа хорошие?..»
Все время хотелось обернуться.
— Вот, — подпрыгнул Клеврет возбужденно. — Как раз!
Доски прогнили почти насквозь, а под забором разросся огромный куст шиповника, похожий на обмотанный колючей проволокой противотанковый «еж».
— Подержи, — скомандовал Клеврет, отводя в сторону колючие ветки. — Я щас…
Поднырнув под куст, он выбил доску и нырнул в дырку.
— Ну давай! — позвал он из-за забора. — Чего ты там?
Ромчик вздохнул, на всякий случай огляделся по сторонам, и полез следом.