Глинглокский лев. (Трилогия)
Шрифт:
Серые куртки оторвались от работы, слушая, как костерят их начальника. Писари неодобрительно покачали головами. Взгляд же Злотаря неожиданно потеплел, и толстяк коротко кивнул подобравшимся целителям. Тогда Дементос шагнул вперед и быстро провел ладонью по напряженной спине дрожащего от ярости Рустама. Злость сразу же погасла, испарившись невидимым паром. Плечи у Рустама сгорбились и сжались, он стал чем-то похож на сдувшийся воздушный шарик, заброшенный детьми после шумного праздника. В груди стало пусто и противно, он покачнулся, и Дементос придержал его, обхватив за плечи.
—
Рустам нашел в себе силы качнуть головой и позволил Дементосу вывести его из подвала.
— Спокойно, сэр Рустам. Спокойно. Мы на одной стороне и делаем общее дело, просто каждый из нас делает это по-своему, — успокаивающе сказал графский целитель, проводя перед его лицом раскрытой ладонью. — А сэр Злотарь — отличный специалист, один из лучших в своем деле, уж вы мне поверьте. Его слова вовсе не содержали в себе злого умысла, и он конечно же не хотел вас обидеть, это была просто досада профессионала, высказанная вслух. На которую вы, сэр Рустам, отреагировали непозволительно жестко. А сейчас успокойтесь и расслабьтесь. — Дементос сжал кулак и сделал резкий жест, словно стряхивая прилипшую к руке грязь на землю. — Ну как, полегчало? — спросил он участливо.
Рустаму и впрямь полегчало. То ли свежий воздух и солнце были тому причиной, то ли действия целителя, а скорее всего, все это вместе взятое. Голова прояснилась, муть сгинула почти бесследно, а душа очистилась.
Вместе с облегчением пришло и запоздалое раскаяние.
Мне жаль, что я так глупо сорвался, — буркнул Рустам, стараясь не смотреть в сторону целителя.
Я знаю, — мягко ответил Дементос— И он это знает, — целитель качнул головой в сторону подвала, — так что можешь не волноваться, его это не задело, все в порядке.
Дементос махнул рукой на прощание и скрылся в подвале, его присутствие там по-прежнему было необходимо. Рустам глубоко вздохнул, прищурившись посмотрел на солнце и поспешил поскорее уйти от этого мрачного и холодного места, где хмурые люди в серых куртках старались «разговорить» чужих мертвецов.
Готовьте фею, — отрывисто бросил барон Винроэль своим помощникам.
Фею? — удивленно переспросил пожилой эльф, ответственный за магическое оснащение.
Я что, должен повторять свои приказы? — с холодной яростью осведомился барон.
Нет, ваша милость. Простите меня, ваша милость, — залепетал попавший под горячую руку эльф. — Фея будет готова в течение часа.
Хорошо. — Барон взмахом руки отпустил его. — И принесите мне все данные по лондейлской агентуре. Все, какие только есть. Будем думать.
Фея — маленькое, изысканное создание. Точеные ножки, хрупкие руки, стройная фигурка, прозрачные сильные крылышки — десять сантиметров изящества, испорченного уродливой головой насекомого с огромными фасеточными глазами.
— Она готова? — спросил барон у проводника фей, молодого эльфа с затуманенным взглядом.
Проводник прижал нос к стеклянной колбе, в которой сидела фея, и закрыл глаза. Фея, повернув к нему свою страшную головку, качнула длинными чувствительными усиками. Проводник открыл глаза, поощрительно улыбнулся фее и кивнул:
— Да, ваша милость. Можете диктовать послание. — И он осторожно передал колбу с феей в руки барона, после чего сразу отошел в сторону на положенные десять шагов.
Послание, заложенное в фею, ее проводнику знать необязательно.
Барон поднес фею к глазам и прошептал активизирующие слова, фея вздрогнула и, с интересом посмотрев на барона, склонила голову набок. Барон продиктовал послание и тихо прищелкнул языком, фея в ответ качнула усиками и, словно очнувшись от сна, подскочила и, затрепетав крылышками, повисла в воздухе. Колба в руках барона загудела и завибрировала. Увидев это, проводник вернулся и, взяв колбу, сорвал с нее запечатанную крышку. Фея вылетела, сделала в воздухе изящный пируэт и села на край колбы. Проводник несколько раз забавно фыркнул, налаживая с феей более прочный контакт, и повернулся к барону.
— Я готов. — Голос его прозвучал неожиданно скрипуче и безжизненно.
— Маршрут помнишь? — спросил барон.
Проводник молча кивнул, ему стало трудно разговаривать.
— Тогда вперед, — приказал барон и скрестил на удачу пальцы.
Фея сорвалась с колбы и кругами устремилась ввысь, через несколько мгновений она скрылась в ночной темноте. И только проводник, сидя на корточках и странно покачиваясь, поддерживал с ней контакт.
Теплые потоки воздуха, высота, свобода… Опьяненное радостью маленькое тельце феи, повинуясь взмахам сильных изящных крыльев, резвилось в воздухе причудливыми виражами. Все выше и выше, все свободнее и свободнее. От тысячи земных огней к мириадам звезд. Если бы у феи были человеческие глаза, она бы заплакала. Блаженные минуты полета, первые минуты полета в ее странной жизни.
Однако свобода быстро наскучила маленькой фее, наскучила буквально за считаные минуты. Этому искусному магическому созданию нужна была цель, в ее крохотное тельце было изначально заложено огромное чувство долга. Фея заметалась в воздухе, взбудораженная отсутствием душевной целостности, чувство долга лишало ее покоя и обретенной было радости.
Тоненькая, невидимая нить, связывающая ее сознание с сознанием эльфийского проводника, пришла ей на помощь. Разум проводника дал ей цель и наполнил ее существование смыслом.
Я помогу тебе, я покажу тебе путь, — прошептал фее проводник.
Веди. Я буду твоими глазами, я буду твоими крыльями, — ответило ему ее сознание.
Переполненная вернувшейся радостью, фея заложила красивый замысловатый вираж и стрелой устремилась к озаренным огнями каменным стенам, возвышавшимся вдалеке.
Стены охранялись солдатами, облаченными в противно пахнущее железо. У стен были тысячи глаз, бдительно наблюдавших за окрестностями, у стен были сотни арбалетов, готовых пронзить воздух тяжелыми смертоносными болтами. Но все это было бесполезно против маленькой летающей феи. Скрываясь в высоте, куда не достигали отблески разложенных костров, она без труда пересекла возведенную людьми защиту и стремительно понеслась к цели, готовая петь от переполняющего ее восторга.