Глинглокский лев. (Трилогия)
Шрифт:
– Конечно, уважаемый Спицио, не смею вас задерживать, – ответил принц.
Уже взявшись за ручку двери, Спицио Бартольдо обернулся:
– Если когда-нибудь вы передумаете, дайте только знать, ваше высочество.
Гоблин почтительно склонил голову и вышел.
Глава 5
ВОЙНА
Бунк!
Бьется тяжелый наконечник кайла о камень, летят злые каменные щепки, в скале змеится тонкая трещина. Пот заливает глаза, руки словно чугунные, колени дрожат. Голова как ватная, бьется только одна нудная мысль – «больше не выдержу, больше не смогу». Но руки поднимаются, кайло взлетает
Бунк!
Черт! Мимо трещины. Придется бить снова. Взмывает к небу тяжелое железо, стонут от натуги уставшие мышцы – удар.
Бунк!
Прямо в трещинку. Раздается громкий треск, и от скалы отделяется добрый каменный кусок. Рустам едва успевает отскочить и уберечь свои ноги. Отколовшийся камень немного откатился и, покачиваясь, застыл на одном месте. Рустам устало бросил инструмент на землю и с трудом выпрямился в полный рост. Все – норма.
Сытый надсмотрщик, заметив, что один из его подопечных бросил работу, со зловещим щелчком раскрутил свой длинный бич. Но, прикинув размер выломанного Рустамом валуна, одним ловким движением свернул оружие обратно в кольцо и с равнодушием отвернулся. Овцы не его забота, делают норму – и ладно, а после пускай 6 них пекутся свои сержанты и капралы. Рустам огляделся. Лондейлские каменоломни были укутаны серой пылью, пыль смешивалась с каменной крошкой и мешала дышать. Повсюду раздавался размеренный стук ломов и молотков – добывался камень. Изредка слышался хищный удар бича, и сразу следом раздавался крик – надсмотрщики на каменоломне знали свое дело туго.
Рустам отыскал взглядом друзей, Гарт уже давно выполнил свою норму и сейчас рубил камень за Дайлина. Дайлин помогал ему в меру своих возможностей, но силы его были уже на исходе. Несколько долгих мгновений Рустам понаблюдал за мучениями друзей и с протяжным вздохом снова нагнулся за кайлом. Успокаиваться было рано, нужно еще помочь товарищам.
Уже целую неделю провели они в каменоломне, и каждый день запомнился им кромешным адом. Город нуждался в камне, а каменоломни испытывали острый недостаток в каторжниках. В чью умную голову пришло решение отрядить в каменоломню безнадежных, этого Рустам не знал. Но он с большим удовольствием двинул бы по этой голове кайлом, чтобы навсегда выбить из нее бредовые идеи.
В каменоломне был свой распорядок. Каждый работник обязан выполнить определенную дневную норму, и, пока она не выполнена, работа будет продолжаться. За работой наблюдают надсмотрщики с бичами и подстегивают нерадивых. Если кто-либо не успеет выполнить свою норму до заката солнца, его ждет жестокая расправа, а наутро, избитого и окровавленного, его снова отправят добывать камень. Просто и жестко, если ты оказался здесь, значит, ты отброс общества, живой придаток к молоту. И единственное твое предназначение – это добывать камень.
Совместными усилиями трое друзей выполнили свою дневную норму и в изнеможении расселись прямо на камнях. Достали из котомок куски черствого хлеба и хоть немного утолили голод. Рустам окинул взглядом друзей – всего за одну неделю все трое изрядно исхудали и выглядели изможденными. Что позволило им выдержать хотя бы до этого дня, так это хорошее питание во время двух недель работ на лесопилке. Сейчас дни, проведенные в таскании тяжелых бревен на лесопилке, казались Рустаму райскими. Поначалу было, конечно, неимоверно трудно, но хорошее питание и тяжелые бревна позитивно отразились на молодом организме. Рустам забугрился мышцами, окреп, прибавил в весе. Даже Дайлин превратился из невероятно худого мальчишки в крепенького молодого паренька. Хозяин лесопилки не скупился на дополнительное питание для хороших работников. Жалко, что эти прекрасные времена уже в прошлом. Каменоломни принадлежали королю, и здесь добивались выполнения нормы исключительно за счет кнута, пряников не выдавали никому. Так что надрываться сверх нормы не имело никакого смысла, друзья и не надрывались. Впрочем, при достаточно высокой норме кормежка была чрезвычайно скудной и несытной. Неудивительно, что каменоломня постоянно нуждалась в рабочей силе.
Рустам оглушительно чихнул и выдохнул облачко белой пыли. Гарт посмотрел на него, затем прикинул, далеко ли еще до захода солнца, и решительно встал.
– Хватит, братцы, рассиживаться, я здесь неподалеку речушку видел, можно сходить и сполоснуться. Заодно и водицы чистой вдоволь напьемся.
– Кто нас туда пустит?
Рустам даже не стал подниматься с земли.
– Сегодня дежурит унтер третьей сотни – нормальный мужик. В свое время даже служил в коронных, попросим – отпустит. Ну что? Или так и будем дальше в пыли сидеть?
Глаза Гарта задорно блеснули на белом от пыли лице, и он протянул руку, помогая Дайлину встать. Рустам с кряхтением поднялся на ноги самостоятельно.
Унтер сидел в окружении сержантов под специально натянутым для него пологом. Он пил сильно разбавленное водой вино и играл с сержантами в кости. Это был крепкий, немолодой уже мужчина с густыми, подбитыми сединой усами. Когда к ним подошел Гарт с товарищами, унтер как раз метал банк и с явным неудовольствием оторвался от игры, заметив подошедших солдат.
– Чего вам надо, убогие?
– Господин унтер-офицер, разрешите обратиться?
Доложился Гарт по всей форме, вытянувшись в струнку. Дайлин с Рустамом старательно вытянулись вслед за ним. За три недели службы Рустам уяснил одну нехитрую истину: унтер-офицер в полку безнадежных – это почти царь и бог. Если тебя угораздит чем-то не понравиться своему унтеру, рискуешь закончить дни, как бедолага Пелет, которого по распоряжению унтер-офицера насмерть измордовали сержанты. И сейчас, по единодушному и запоздалому мнению Рустама и Дайлина, Гарт вовлек их в очень опасную игру. Просить о чем-либо унтера не самое безопасное занятие, если ты обычная овца без гроша в кармане. Им оставалось лишь надеяться, что Гарт знает, что делает. Пока все складывалось не слишком хорошо. Унтер был явно не в настроении. Он недовольно нахмурился и строго спросил:
– Кто такой?
– Гарт, господин унтер-офицер. Солдат первого пула первой сотни.
Унтер какое-то мгновение сверлил глазами Гарта, но затем лицо его слегка разгладилось.
– Как же, слышал. Чего тебе надо?
– Господин унтер-офицер, нам бы помыться. Здесь неподалеку речушка протекает, если позволите?
Унтер на мгновение задумался и криво усмехнулся:
– Ну что же, солдат должен быть чистым, даже если он всего лишь – овца. Норму выполнили?
Спросил он больше для проформы, ибо и так знал, что надсмотрщики не выпустят из карьера ни одного солдата без выполненной нормы.
– Так точно, господин унтер-офицер, – молодцевато отрапортовал Гарт.
– Идите. – Унтер снисходительно махнул рукой и снова взял в руки стаканчик с костями. – Вернуться до захода солнца, иначе… впрочем, зачем тебя пугать, солдат, ты и сам все прекрасно понимаешь.
Унтер потерял к ним интерес, отвернулся и, поболтав стаканчик, метнул кости. Игра возобновилась.