Глинглокский лев. (Трилогия)
Шрифт:
Растерянный Рустам побежал следом, продолжая остервенело бить копьем и не попадая от волнения. Дайлина, выскочившего вслед за Гартом, представшее перед ними кровавое зрелище добило окончательно, и он без чувств повалился на землю. Один Гарт, как всегда, не потерял самообладания, слыша встревоженные окрики часовых, отлично понимая всю трудность сложившегося положения, он первым делом Рустама оторвал от лучника. Крепко встряхнул его за плечи, приводя в чувство, и прорычал в лицо:
– Хватай девчонку – и за мной!
Сам, не теряя времени, закинул Дайлина себе на плечо и рванул через заросли в глубь леса. Рустам, еще сам не до конца понимая, что происходит и что он натворил, схватил за руку ошалевшую девочку, подхватил на ходу эльфийскую рубашку и побежал вслед за Гартом.
Если раньше кому-то могло показаться, что не было ничего хуже того дождливого утра, когда Гарт гнал их по лесу, стремясь уйти подальше от поля проигранной битвы, то он явно ошибался. В этот раз было все по-другому – намного, намного хуже. Опять бешеная гонка по лесу, ветки, бьющие по лицу, кочки и корни деревьев. Так же, как и тогда, разрывающиеся легкие и острая боль в боку, но все это меркнет перед шелестящим свистом пролетающих стрел, перед голосами преследователей, заходящих со спины и стремящихся окружить. И ноги несутся сами по себе, летят, стелются над землей, не зная усталости. Ветки, бьющие по глазам и оставляющие на щеках кровавые царапины? Кочки и корни деревьев, о которые можно переломать ноги? Или разрывающиеся легкие? Все это заслоняют злые голоса за спиной и стрелы, пробивающие листву рядом с твоим несчастным телом. Хорошо, что опомнившаяся девчушка несется за тобой едва ли не быстрее, чем ты сам. Хорошо, что не приходится выбирать направление, нужно только неотрывно держаться за Гартом и довериться его чутью. Но страшно, страшно. Голоса то приближаются, то отдаляются, но никак не оторвутся от них. Казалось, вся сотня высыпала из деревни и несется сейчас по их следу, Иногда лучники замечают их, и тогда летят злобные голодные стрелы, а Гарт начинает петлять, сбивая лучникам прицел.
Вдруг раздаются голоса прямо спереди, и стрелы вылетают уже навстречу, чудом никого не задев. Один из эльфийских дозоров выскакивает им навстречу. Гарт резко сворачивает влево и вламывается в густые заросли с Дайлином на плечах, словно молодой лось. Рустам бежит вслед за ним, крепко сжимая маленькую руку в своей ладони. Деревенская девчонка, выросшая в лесу, не отстает и не является обузой. Она даже сумела на бегу накинуть белую эльфийскую рубашку, которую успел захватить с собой Рустам.
И снова продолжается бешеная гонка, только теперь голоса звучат уже со всех сторон. А одна из выпущенных стрел чиркает Рустама по левой руке, немного выше локтя. Рустам чуть не падает на землю и вскрикивает от резкой боли, но уже хрупкая рука в ладони не дает ему упасть и тянет за собой. Рана болит, и теплая кровь струится по его руке, но это царапина, и надо бежать, надо бежать, и они бегут. Гарт, услышав его крик, оборачивается на ходу, но, увидев, что рана несерьезна, продолжает бежать, задавая бешеный темп.
Лучникам тяжело в лесу в кольчугах и с длинными луками, а беглецы бегут по лесу, словно ветер, спасая свои жизни. И происходит неизбежное – эльфы отстают, голоса слабеют, а вскоре затихают вовсе. Рано еще успокаиваться, но даже несгибаемый Гарт не может уже продолжать бег с тяжелой ношей на спине. И они останавливаются, совсем ненадолго, только для того, чтобы привести Дайлина в чувство.
Гарт бьет его по щекам и брызгает на лицо водой, парень начинает стонать и приходить в сознание. Девчушка, пользуясь передышкой, перевязывает Рустаму руку. Рана пустяковая, но можно ослабеть от потери крови. Девочка совсем еще подросток, хрупкая и нескладная. Рустам смотрит на нее, и словно что-то наконец-то тает в его груди. Она слабо улыбается, пытается что-то сказать, но сбившееся от бешеного бега дыхание не дает ей говорить. Но и не надо слов, облегчение и благодарность в больших глазах говорят сами за себя. Дайлин уже приходит в себя и даже встает на ноги. Он удивлено смотрит на спасенную ими девочку и начинает глупо улыбается.
Удача – изменчивая баба и далеко не добрая. Длинные стрелы со свистом режут воздух. Дальний эльфийский дозор, по глупому стечению обстоятельств, выходит прямо на них. Стрела бьет девочку в спину, и ее страшный наконечник выскакивает из ее груди прямо у Рустама перед глазами. Он вскакивает, что-то кричит и хочет к ней броситься. Но еще одна стрела бьет уже падающее хрупкое тело и пробивает его насквозь. Как в замедленной съемке, видит он ее большие серые глаза, в которых плеснуло удивлением, болью и быстро гаснет жизнь. Рустам протягивает руки, не обращая внимания на летящие стрелы, бросается к упавшей девочке, но большая рука хватает его за воротник и тащит в лес. Он отбивается, что-то кричит, рвется назад. Его сильно встряхивают и громко кричат в ухо:
– Куда, твою мать! Беги в лес! Иначе все сдохнем! – Он не слушается, но его встряхивают снова. – Она мертва! Уже мертва, понял?! Беги!!!
И сильная рука бросает его вперед, и он бежит. Бежит, потому что понимает – Гарт прав, потому что сам видел смерть в ее глазах. И он бежит, хотя никак не может еще с этим смириться. Впереди бежит Дайлин, кажется, он снова плачет, но бежит. А замыкает в этот раз Гарт. Он бежит сзади, чтобы быть уверенным, что они не отстанут и не потеряются. Он бежит сзади, чтобы в случае чего задержать эльфов и дать своим друзьям время. Он бежит сзади, потому что бегущие спереди люди ему дороги. Он бежит сзади, опытный воин, готовый ко всему.
Видно, кто-то на небе решил, что с них все-таки хватит. Эльфы не рискнули преследовать людей. Дозор и так слишком далеко был от своей сотни и, не зная, сколько перед ними солдат, отказался от преследования. Немного пошумел сзади и отстал. Но безнадежные уходили по лесу до самой ночи, когда не осталось сил бежать, просто шли. И остановились только тогда, когда опустившийся мрак окутал лес.
Они сидели в полной темноте, не разжигая огня, крепко прижавшись друг к другу, чтобы согреться. Сидели в абсолютном мраке, сидели молча. Рустаму было больно, так больно, что это разрывало ему грудь. Он не мог сейчас говорить и не хотел. Большие серые глаза на еще детском лице. Покрытый кровью наконечник стрелы, выскочивший из хрупкого тела. Эльфы, рубящие топорами и мечами беззащитных людей. Четырехлетний малыш, кричащий от боли в пронзенной злой стрелою ноге, и эльфийский лучник, торжествующе поднимающий к небу свой лук. Эльф с золотыми прядями волос и тонкими чертами лица, стоящий на коленях над сжавшимся на земле обнаженным телом, с плотоядной улыбкой расстегивающий штаны. Тихий плач «Мама, мама, мамочка», кровь, бьющая в голову багровой пеленой. Резкий толчок в напряженных руках, когда широкий ржавый наконечник пробивает белую кожу. И снова большие серые глаза на еще детском лице.
Видения не отступали, они кружились в безумном горячем хороводе. Его бросало то в жар, то в холод. Он хотел остановиться, вынырнуть, но бесполезно. Снова и снова в воспаленном мозгу проплывали жуткие картины. Хотелось плакать или кричать, но даже этого он не мог сделать. Бесконечная, темная и страшная ночь.
Но все в этом мире проходит. Таков закон жизни. Закончилась ночь, пришло солнце, осветившее ласковыми лучами лес.
Рустам встал первым. Он молча поднялся на ноги, привел в порядок одежду и, осмотрев заляпанный кровью наконечник копья, тщательно обтер его листьями. В душе его было пусто и спокойно, как у человека, переосмыслившего жизнь и принявшего твердое решение. Он смотрел на спекшуюся бурую кровь на темном железе, смотрел на хищное листообразное жало, которым он вчера развалил надвое живот эльфу. Вытирал кровь руками, которые сделали это, и не чувствовал ничего. Всю жуть первого убийства смыло человеческой кровью, впитавшейся в желтую деревенскую пыль, и широко распахнутыми серыми глазами.
Гарт с Дайлином наблюдали за ним, не говоря ни слова и не вставая с земли. Наполнив фляжку свежей водой, благо ручьев в этом лесу было множество, Рустам в полной готовности к дальней дороге посмотрел на своих друзей.
– Далеко ли отсюда до Лондейла? – прервал он наконец затянувшееся молчание.
– До границы гораздо ближе, – медленно ответил Гарт.
– Мне надо в Лондейл, – упрямо мотнул головой Рустам.
– Можно спросить зачем? – поинтересовался у него Гарт.