Глобальные элиты в схватке с Россией
Шрифт:
Во-вторых, сегодня управление глобальными социально-экономическими, финансовыми и политическими процессами в рамках «однополярного» Pax Americana элитным сообществом «коллективного Запада» не отвечает и в обозримой перспективе не может отвечать интересам человечества, поскольку основано на саморазрушительном «поле смыслов» с приоритетом принципа «свободы» в идеологии над принципами «справедливости» и «прогресса», что приводит к абсолютизации и приоритету ложного понимания принципа «демократии» как формы власти в политике и принципа «выгоды» («прибыли») как формы собственности в экономике.
Наконец, в-третьих, поскольку в самих институтах собственности и власти имплицировано проектное право их субъектов распоряжаться ими, в том числе самостоятельно и свободно отказываться от них, те или иные актуальные формы данных институтов не могут носить неизменный и абсолютный характер, что, собственно, неопровержимо доказывается всем ходом человеческой истории в целом, а также отдельных государств и народов в частности.
Часть I. Метарегиональный аспект
Александр Домрин. США: бремя глобального лидерства
К началу XXI века (а для наиболее дальновидных наблюдателей – еще раньше) стало очевидным, что интересам глобальной, транснациональной «элиты» в наибольшей степени соответствует создание единого «мирового правительства», единой мировой экономической и финансовой системы с единой денежной системой (нетрудно догадаться, какой именно). Некоторые идеологи шли еще дальше и предлагали создание единого языка: вспомним заигрывание с созданием и попытками распространения эсперанто. И с отказом от мировых, традиционных религий. Напомню, что, в соответствии с Законом РФ 1997 года «О свободе совести и религиозных организациях», на территории России такими считаются православие, ислам, иудаизм и буддизм.
Часть из этих «всечеловеческих» иллюзий прекрасно отражена в наиболее известной песне (и наиболее продаваемом сингле за всю его музыкальную карьеру) гуру англоязычного либерализма Джона Леннона «Представь себе» (Imagine), воспевающего то, что «рая нет… и ада тоже нет… нет больше стран… не за что умирать и убивать, и религии тоже больше нет… нет собственности» (хотелось бы спросить Леннона: «Ни у кого нет собственности или только у тех обездоленных, у кого её нет и сейчас? А те, у кого она есть, та самая финансовая элита, откажется ли от своей собственности? Ради чего?»). «И тогда весь мир объединится». Неужели? Сам Леннон называл «Imagine» своей самой революционной композицией в «сладкой упаковке».
25 сентября 2015 года Генеральная ассамблея Организации объединенных наций приняла резолюцию «Повестка дня 2030», в которой поставила перед странами мира 17 амбициозных целей, которые планируется достичь в течение ближайших 15 лет. Генассамблея ООН заявила, что эти новые, так называемые «глобальные цели» (Global Goals) представляют собой «новую универсальную повестку дня» для всего человечества. Вот она в графическом виде.
Независимые наблюдатели незамедлительно подвергли «Повестку 2030) сокрушительной критике, как очередной: сознательной для одних, и благодушной для других, – попытки достижения целей всё той же глобальной элиты унифицировать население мира и лишить его разнообразия. Приведу два-три примера: «Цель 2: Нет голода, достижение продовольственной безопасности и улучшение питания и содействия устойчивому сельскому хозяйству. Перевод: ГМО… Цель 4:Обеспечить всеобщее и справедливое качество образования. Перевод: пропаганда и промывание мозгов корпоративными СМИ… Цель 17: Оживить глобальное партнерство в целях устойчивого развития. Перевод: ликвидация национального суверенитета во всем мире, способствование глобализму под эгидой «авторитета» всемирной оруэлловской бюрократии».
А как складывается и чем руководствуется элита самой сильной страны англосаксонского мира? Какие задач, в том числе – глобальные, она ставит перед собой? Попробуем разобраться.
Публичная политика в Соединенных Штатах формируется большим набором различных факторов: как формальных (например, официальными результатами выборов), так и неформальных (включая деятельность многочисленных групп интересов и лоббистских организаций). Влияние разнообразных (часто антагонистичных) политических сил на публичную политику в США признается самими политиками и является предметом исследований американских ученых, согласно заключению которых, «денежные мешки» в последние годы играют беспрецедентную роль в американской политике.
30 августа 2015 года российский телеканал LifeNews привел слова Лоуренса Уилкерсона, руководителя аппарата бывшего госсекретаря США Колина Пауэлла (2002–2005) из его интервью латвийскому радио. Уилкерсон заявил следующее: «Именно олигархи руководят буквально всеми процессами из-за сцены. В США имеется около 400 человек, чье общее состояние превышает триллионы долларов. Это просто неприличное, оскорбительное распределение богатства по стране. Огромное неравенство. Власть находится в руках примерно одной тысячной процента людей».
Например, по скромным подсчетам, в 2012 году лоббистские структуры и спонсоры Республиканской партии потратили 700 млн. долл. для предотвращения перевыборов Барака Обамы на второй президентский срок. В ходе выборов в Сенат США 2014 года только на телевизионную рекламу расходы республиканцев составили примерно 205 млн. долл. (из них 77 млн. были выделены наследниками транснациональной империи Koch Industries миллиардерами Чарльзом и Дэвидом Кохами) и демократов – 132 млн. долл.
Согласно последнему (2014 года) совместному исследованию ученых из Гарварда и Университета Сиднея Пиппы Норриса Ричарда Фрэнка и Феррана Мартинеза и Кома (Pippa Norris, Richard W. Frank, Ferran Martinez i Coma), по показателю «честность выборов» (electoral integrity) США входят в категорию «умеренная честность» (moderate integrity) и занимают 26 место из 66 изучавшихся стран мира. (Вместе с США в эту категорию входят такие страны, как Монголия, Грузия, Гана, Непал, Пакистан, Бутан, Филиппины).
Вопрос о том, кто формирует государственную политику США и на каких условиях, далек от того, чтобы быть сугубо риторическим, особенно в контексте снижения явки избирателей на выборах.
Так, в ходе «праймериз» (т. е. предварительного голосования, на котором выбирают по одному кандидату от каждой партии) 2014 года на выборах в Конгресс США от 25 штатов страны активность избирателей сократилась на 18 % по сравнению с показателями 2010 года. Из 123 миллионов избирателей на участки пришли только 18 миллионов. Самая высокая явка была в штате Монтана, 26,3 % избирателей; самая низкая – в штате Айова, 9,7 %. Только в трех штатах активность избирателей в 2014 году была выше, чем в 2010-м: в Западной Вирджинии, Небраске и Северной Каролине.
Как с теоретической, так и с практической точки зрения, важно понять, имеют ли американские избиратели возможность реально участвовать в формировании государственной политики США, или правительство предпочитает обходить граждан в пользу элит и различных групп интересов.
Масла в огонь в том же 2014 году подлили ученые авторитетных университетов: Принстонского и Northwestern (Чикаго), – пришедшие к неутешительному выводу, согласно которому США больше не являются демократией. В своем исследовании, опубликованном в журнале Американской ассоциации политических наук, Мартин Гиленс и Бенджамин Пэйдж утверждают, что за последние несколько десятилетий политическая система Америки постепенно превратилась из демократии в олигархию, где состоятельные элиты обладают наибольшей силой и влиянием.