Глобус
Шрифт:
– Шанс велик, - согласился врач.
– Этот твой... не имею чести быть с ним знакомым, майор Леблан, абсолютно прав. Флот не имел права отпускать тебя без трехмесячной реабилитации в госпитале.
– А как вообще?
– не зная как правильно выразиться, пролепетал я.
– Каким будет заключение по моему состоянию?
– Ах, голубчик, - по-стариковски всплеснул руками Артем Валерьевич.
– Ну чего же ты от меня хочешь? Двадцать четыре стандартных, а так себя запустил! Я понимаю, ты пустотный пилот, и проблемы у тебя большей частью профессиональные. Мышечный тонус - треть от нормы, сердце ослаблено.
– Никак нет, сэр, - расслабился я. Эти слова я знал. Нечто подобное мне девять лет подряд говорили в медсекции базы.
– Ну и славно, - легонечко хлопнул ладонями одна о другую врач.
– Сейчас ты на станции и усиления тревожных симптомов ожидать не приходится. Я рекомендовал бы занятия спортом... чем-нибудь полезным, вроде рукопашного боя или гимнастики, чтоб нагружать мышцы равномерно. В остальном... следует избегать повторных доз проникающей радиации и... прежде чем отправиться в Центральный госпиталь, не сочти за труд, заглянуть показаться мне. Та тот случай, если Фишерман захочет вовлечь тебя в какую-нибудь очередную авантюру, тебе будет полезно знать состояние собственного тела.
– Конечно, сэр. Спасибо.
– Это моя работа, - привычно отмахнулся сухой и невероятно чистой ладошкой, седой доктор. И тут же как-то смущенно спросил:
– Остался последний вопрос, лейтенант. Некоторые участки твоего генного кода... они кажутся мне смутно знакомыми. Словно давным-давно я уже видел что-то очень похожее...
– Я не знаю своих родителей, сэр, - перебил старика я.
– Да это понятно, - поморщился тот.
– Иначе не было бы этого неопределенного первого поколения. Я о другом... Совсем о другом! Мне кажется, что указанный твоим идентификатором коэффициент генных модификаций несколько не соответствует действительности.
– Ого!
– вскинул я брови. Меня сотни раз осматривали всевозможные врачи. Я проходил две очень серьезных медицинских комиссий, когда весь мой несчастный организм только что не разобрали на запчасти, не изучили в деталях и не собрали обратно. Но ни один доктор, ни единого раза не усомнился в правдивости основополагающих данных из инфопакета сети.
– Нельзя сказать, что я уверен в этом на сто процентов, - покачал головой в ответ на мою вспышку энтузиазма, Высоцкий.
– Но намерен, с твоего позволения, это выяснить. Могу ли я использовать взятые у тебя пробы для своих исследований?
– Конечно, сэр, Я даже готов за это заплатить, - с готовностью кивнул я.
– Надеюсь, потом вы поделитесь результатами, какими бы они ни были.
– Естественно, - улыбнулся док.
– А вот от оплаты я вынужден отказаться. Довольно будет и того, что это исследование удовлетворит мое любопытство. Поверь, сынок. Мне сто двенадцать лет, и в этом возрасте не так-то и просто, встретить нечто достаточно интересное, чтоб это могло захватить.
На этом мы с седым капитаном и распрощались. Я получил пакет с экспертным заключением, и отправился обратно в триста пятый, заказывая по дороге доставку на дом прописанных доктором препаратов. А Артем Валерьевич, с пробами моей крови подмышкой, на такси, поспешил в главную станционную больницу.
День выдался
И вот тут я последовательно, в течение всего одной минуты, разозлился, растерялся и обрадовался. Потому как сначала стало жаль бездарно истраченных трех сотен кредитов. Потом пришла в голову мысль вернуть поставщику лекарства, и потребовать их же в какой-нибудь более удобной для использования форме. Но после я решил, что такой опытный и мудрый человек, как капитан в отставке Высоцкий, не мог выписать мне то, что станет бесполезной нагрузкой моему и так не слишком толстому кошельку. И еще, раз капсулы военного образца легко отыскались в свободной продаже, то почему бы не поискать и собственно устройство, которое за девять лет у меня чуть в нейрошунт не вросло, и без которого, я, сказать по правде, до сих пор чувствовал себя несколько неуютно.
После поверхностных поисков в станционной информационной сети, оставался только один вопрос: с кем связаться, чтоб спросить совета. Седому доктору, или дяде Мише? Я был абсолютно уверен, что и тот и другой прекрасно осведомлены о том, где именно на Короле можно по сходной цене приобрести... Гм... скажем так, широко распространенные в ВКСС апгрейды для слабого человеческого тела.
Капитана я беспокоить не рискнул. Пусть Артем Валерьевич и в отставке, но все-таки - старший офицер. Не мне, совершенно ординарному лейтенанту, чета. А вот таксист перед расставанием прямо-таки сам настаивал, обращаться по любому вопросу. И, как мне казалось, найдет способ получить свою маленькую прибыль и с решения этой проблемы.
Так оно и оказалось. Не сказать, чтоб Дядя Миша прямо светился от счастья от моего звонка, но выслушал внимательно, кивнул и обещал перезвонить в течение получаса. А уже через час я снова ехал на платформе в другой сектор, имея при себе адрес, имя человека, которого мне нужно было по тому адресу найти, и фразу, вроде пароля, что необходимо было тому человеку сказать. Ну, чтоб он, этот таинственный продавец запрещенного для штатских военного оборудования, сразу понял, что я - это я. Приятель всесильного и всеведающего таксиста, а не какой-нибудь полицейский.
Подпольный барыга, как его назвал, таинственно прищурив глаза, дядя Миша, оказался, во-первых, девушкой! Кто бы мог подумать, что Ким Сеунг, это не суровый контрабандист, а симпатичная молодая особа с колоризированными в оранжевой палитре волосами. Да и сама лавка оказалось, во-вторых, вовсе не сумеречным подвалом со входом из переулка, а обычным, залитым светом десятков ламп и обширными витринами, магазином.
– Здравствуйте, - удостоверившись, что вижу перед собой действительно Ким Суонг, обратился я на интере к оранжевой "барыге".
– Мой хороший друг, Дядя Миша, просил передать пожелания здоровья вашему достопочтенному отцу, господину Хо.