Глория. Пять сердец тьмы
Шрифт:
Чашечки-вазочки были выставлены на стол. Не замолкая ни на секунду, тетка занялась нарезкой ароматного хлеба.
— Нынешняя молодежь совершенно не думает о том, скольких детей может прокормить, и явно перегибает палку в количестве! — ворчала она. — И, представляешь, я спрашиваю: «Шарлотта, когда вы уже остановитесь?» Так знаешь, что она ответила? «Сколько Великий Создатель пошлет, столько и родим!» Подумать только! Да лучше бы ей Создатель ума подкинул, а детей нашей королеве послал! Вот уж кому действительно нужно: седьмой год со свадьбы пошел, а наследника
За монологом тетка успела заварить чай, а мне так и не удалось хоть о чем-то ее спросить. Возможность высказаться тетя Файлина мне предоставила, лишь усевшись напротив и строго вопросив:
— Кстати, а у тебя-то как на личном фронте?
И выбрала же тему, как назло, одну из самых болезненных!
— Тихо и спокойно, — отшутилась я.
— Очень зря, — укорила она. — Пора бы уже задуматься о семье и детях. Годы проходят, нужно успеть выбрать достойного мужчину.
Ну ничего себе заявления! А ведь пока я училась, да и еще полгода назад, когда дело к выпуску шло, совсем по-другому говорила! Мол, делать карьеру надо, чтобы себя обеспечивать, а не за мужиками бегать. И, кстати, ту же домоседку-Шарлотту как дурной пример приводила.
— Достойного еще найти надо, — пробормотала я, цитируя ее же слова.
Именно с этой фразой тетка запретила мне в старшей школе встречаться с одним хорошим парнем. Точнее, это по моему мнению, хорошим. А тетя Файлина утверждала, что избранник не подходит под определенный перечень параметров ума и состоятельности, и я достойна большего. Помнится, тогда я долго плакала, но все же подчинилась.
А затем влюбленность прошла, я уехала в столицу и поступила в Лиранийскую академию магии.
Тогда, на первом курсе, к розовым мечтам о деньгах и будущей карьере неожиданно приложились ухаживания Гестона. Красавчик-третьекурсник с факультета боевой магии, принадлежал к богатой семье и очень активно подбивал ко мне клинья.
Разумеется, я не устояла. Но после первой же, проведенной вместе ночи, услышала, что ничего дальше не будет и не предполагалось. Более того, на следующий день оказалось, что Гестон вообще на меня поспорил! Я стала лишь еще одной строчкой в его записной книжке побед. Причем не слишком и важной — девственница же, особо и стараться не пришлось.
До сих пор, как вспомню о нем, гнев в душе вскипает.
— Долго перебирать тоже не стоит. А то пока раздумываешь, никаких вариантов не останется, — наставительно проговорила тетя Файлина и отпила чаю.
«Было б из кого выбирать», — мысленно скривилась я, а вслух добавила:
— Может, оно и к лучшему. Чем дальше, тем больше соглашаюсь с мнением матери о том, что все мужики — кобели.
— Ма-ать, — вздохнула родственница, подвигая мне одну из вазочек со сладостями. — Твоя мать просто нерационально подошла к выбору мужчины. В итоге испортила себе жизнь. Неужели ты так же хочешь?
— Я не знаю с чем сравнивать, ибо ничего не знаю про отца. Где вероятность, что
Тетка несогласно фыркнула.
— Ты, по счастью, намного ее разумнее. Уж я-то вижу, поверь. В общем, не переживай об этом.
Но я уже зацепилась за разговор, так удачно свернувший на тему родителей.
— И все же, кем был мой отец?
Тетя Файлина недовольно поморщилась и попыталась уйти в сторону.
— Это вообще к порядочности мужчин не относится и значения не имеет. Кстати, съешь малинового варенья, а то ты какая-то слишком бледная.
От варенья отказываться не стала, но и оставлять вопрос без ответа не собиралась. Поэтому с легкими требовательными нотками в голосе проговорила:
— Может, хватит от меня это скрывать? Я уже достаточно взрослая, чтобы отнестись ко всему произошедшему с пониманием и спокойствием. В обморок точно не упаду от подробностей, какими бы они ни оказались. Я имею право знать о своем отце. Согласись, это справедливо.
Пару мгновений мы молча смотрели друг на друга. Я — упрямо, а тетка оценивающе, словно размышляя, стоит ли. В итоге она все-таки сдалась и, тяжело вздохнув, с видимой неохотой кивнула.
— Хорошо. Расскажу. Хотя знаю не так и много. Твоим отцом, по словам Камиллы, был капитан из «Черных клинков».
— «Черных клинков»? — я охнула.
Эти элитные отряды королевской гвардии состояли из лучших воинов-магов, сильных и бесстрашных.
— Да. Поэтому когда у тебя проявился дар прорицателя, я и не удивилась. Про «Черных»-то разное говорят.
На миг тетка прервалась, собираясь с мыслями и наливая нам по новой чашке чая. Я нарушать молчание и торопить ее не стала, дожидаясь продолжения. И оно последовало.
— Его отряд тогда остановился в гарнизоне Сердара, где Камилла числилась на побегушках у старшего писаря. И как увидела она твоего отца, так разум-то и потеряла. Влюбила-ась без памяти, — протянула тетка и в очередной раз тяжело вздохнула. — Несколько дней ходила сама не своя, только повторяла, какой он красавец. И сколько я ни твердила, что не ее полета птица, Камилла и слушать ничего не желала. Только одной идеей одержима была: «черного» этого заполучить.
— И, судя по всему, ей это удалось, раз я родилась. Ведь без согласия от мага не забеременеть, — нахмурившись, рассудила я.
— Да ничего подобного! — родственница недовольно фыркнула. — Твоя мать разузнала про одно зелье особое, которое всякие запреты снимает. Редкое, дорогущее! Все свое месячное жалование на него истратила. Выпила, да и вышла в вечернюю смену. Мужики-то все до развлечений дармовых охочи, а Камилла тогда все ж красавицей была. Думала, глупая, если забеременеет, то «черный» ее уже не оставит. Да не тут-то было. Ночь-то с ней этот кобель провел, а как через неделю твоя мать к нему с результатом пришла — попросту в свою причастность не поверил. Сказал, мол, не может у него детей быть от простолюдинки, и все тут. Да и выставил прочь, добавив, чтоб убиралась к тому, от кого понесла.