Глория. Пять сердец тьмы
Шрифт:
Лица мужчин закрывали темные повязки, но я и не стремилась их разглядывать. Помнила, что пристальное внимание может быть воспринято превратно.
Один из мужчин выразительно махнул рукой, приглашая следовать за ними, после чего незнакомцы вновь исчезли за уступом.
— Ты знаешь, куда мы идем? — негромко спросила я Винсента, поворачивая за ними следом.
— В городские катакомбы, — пояснил тот. — К одному из входов со стороны моря.
— Катакомбы?
— Ага. Под нашей столицей их целая сеть. Лирания ведь была выстроена на месте разработки соляных шахт, так что этих самых
Следующие несколько минут мы шли молча, пока, наконец, наши проводники остановились. Впереди, в земле у подножия скалы виднелась узкая черная расселина.
— Вам сюда, — глухо сообщил один из мужчин и кивком указал вперед.
— И каким образом? — уточнил Винсент. — Там же не видно ничего. Тьма, хоть глаз выколи.
Вместо ответа наш проводник-собеседник взмахнул рукой, что-то треснуло, и из лаза пробился свет тусклого пламени.
— Вы не заблудитесь, — промолвил он. — Идите все время прямо по освещенному проходу. И не советую никуда сворачивать. Вы — гости, но те, кто нарушает наши правила, гостями быть перестают. Вам же это известно?
Винсент кивнул и, потянув меня за локоть, двинулся к расселине.
Когда мы приблизились, обнаружилось, что прямо от лаза вниз ведет пара десятков ступеней каменной лестницы, заканчивающейся освещенным факелами коридором. Причем, несмотря на, казалось бы, живое пламя, оно совершенно не коптило.
Шли мы не долго. Примерно через пару сотен шагов коридор закончился развилкой, и выдвинувшийся из темной ниши бородач в легком кожаном доспехе махнул нам рукой, указывая нужный поворот. И сразу же вновь исчез во тьме ниши.
— Гм, — проворчал Винсент. — Лаконично и понятно. Идем, Лори.
— Как будто у нас есть выбор, — еле слышно откликнулась я, буквально кожей чувствуя, что чьи-то недобрые взгляды впиваются мне в спину. При этом коридор, который мы только что миновали, по-прежнему был тих и пуст. Или казался таким.
— Идем, — повторил следователь, сворачивая в указанный проход.
А буквально через несколько шагов я услышала гул голосов, чей-то смех и грубую брань. Коридор вильнул раз, другой, и оказались на пороге огромного подземного зала.
И зал этот не был пустым.
Здесь было не меньше сотни самого разного народа. Мой взгляд натыкался как на нищенские робы, так и на богатые камзольные пары, украшенные драгоценными камнями и золотым шитьем. Но при этом я ощущала, что собравшееся здесь общество представляет собой единый, спаянный какими-то общими целями организм.
Я видела, как мужчина в полном доспехе городской стражи, разве что без шлема, почтительно разговаривает с каким-то убогим нищим, едва доходящим ему до подбородка. Причем «стражник» склонился так, чтобы собеседнику не пришлось поднимать голову. А вокруг стояло еще трое крепких мужчин в простой одежде, внимательно слушающих попрошайку с таким видом, словно каждое слово является откровением свыше…
Вот юркий и невзрачный паренек примерно моего возраста показывает другому мужчине в кожаном дуплете какие-то трюки с узким ножом. Нож мелькает у него в пальцах, живя собственной жизнью. Крутится, то появляясь, то исчезая. Потом наносит быстрый, практически неразличимый удар, и клинок хищно замирает, прижатый к горлу собеседника. Тот восхищенно покачивает головой, аккуратно забирает нож, и теперь тот выписывает смертоносную вязь уже в его пальцах, а молодой паренек внимательно смотрит…
А чуть дальше неподвижно стоит человек, закутанный в темный плащ с накинутым капюшоном, полностью скрывающим лицо. Проходящие мимо люди непроизвольно меняют направление движения, чтобы, не приведи Великий создатель, не пройти рядом с ним…
При этом рассеянный, неяркий свет оставлял затемненными множество ниш и выступов среди колонн. Так что людей в зале наверняка было намного больше.
Почувствовав себя неуютно, я инстинктивно придвинулась поближе к Винсенту. А тот, словно статуя застыл на пороге, не спеша идти дальше.
— Нам туда? — не выдержав, спросила я. — Чего мы встали?
— Тихо, — шикнул он. — Мы не можем войти просто так. Мы не из касты. Нас должны пригласить. Пока нам дозволено прийти, но войти туда, где находится король, мы не можем. Это как во дворце. Ты можешь получить аудиенцию и прийти. Но вот сколько тебе предстоит ожидать в приемной, пока его величество соблаговолит тебя принять — никто не знает.
— Ага… — я снова оглядела зал и, уже шепотом, уточнила: — Это что же получается, мы тут можем всю ночь проторчать и уйти ни с чем?
— Можем, — ответил следователь. — Но маловероятно. Я все-таки не обычный проситель. И сейчас король просто, как у них выражаются, «показывает масть». Указывает нам на наше место. Не думаю, что это продлится долго.
И Винсент оказался прав. Прошло не более четверти часа, как на весь зал раздался зычный голос:
— А кто это пришел и стоит на пороге?
«Магией усилил, — поняла я. — Не в рупор же он так громко вещает».
В зале тотчас установилась тишина, и на нас уставились сотни глаз. Малоприятное ощущение. Захотелось сразу стать маленькой-маленькой и как можно быстрее сбежать отсюда.
Винсент слегка поклонился сразу всем и негромко ответил:
— По приглашению и на правах гостя пришел Винсент из рода… — он усмехнулся, — не важно, какого рода.
Его голос абсолютно точно не мог достигнуть другого конца зала, которого я в сумраке толком и не видела. Но тем не менее ответ пришел сразу:
— А-а, помню тебя. В последнюю нашу встречу с месяц назад, уж очень бурно ты пытался доказать командиру городской стражи, что надо моего человека в кандалы заковать. Правда, свидетели твои куда-то делись, хотя я и спрашивал о них. — Король хохотнул, и в зале раздались поддерживающие смешки. — Что ж, заходи, Винсент Не-Важно-Какого-Рода.
Однако Винс не тронулся с места и теперь. Вместо этого произнес:
— Я со спутницей.
— Так заходи со спутницей, — откликнулся голос.
— На которую?.. — Винсент по-прежнему стоял на месте.