Глория. Трон одного мертвеца
Шрифт:
– Я понял, понял! – нетерпеливо махнул рукой Винс. – Чтоб глаза не мозолили. Что еще?
– Третья палуба – это несколько десятков игровых столов. Рулетка, карты, кости. Особые места для заключения всех видов пари с магическим гарантом…
– Стоп! – прервала я его. – Насколько я знаю, магия в пределах казино запрещена.
– Так это смотря какая магия, леди Глория, – умильно улыбнулся мне Лапсердан. – Любые заклинания виденья и всеведения, прорицания, чтение мыслей – все это в пределах казино невозможно. Однако самая простая, так сказать, бытовая магия работает
Мы с Винсом переглянулись. Акларион, как же…
– Есть еще нижняя палуба, – продолжил тем временем Лапсердан. – Там проживает обслуживающий персонал и находятся технические помещения. Ах да, естественно, капитанская рубка. Она находится в отдельной пристройке и…
– Рубка меня мало интересует. – снова перебил его Винсент. – Мы, как я вижу, уже приехали? То есть, доплыли.
– Вы необычайно внимательны, лорд Глерн, – поклонился Лапсердан. – Не изволите ли пройти за мной?
Винс не удостоил его ответом, но все же поднялся и, предложив мне руку, последовал вслед за толстеньким встречающим. Барристан тенью следовал за нами, не проявляя никакого видимого интереса к происходящему.
Наш паром одним боком пристыковался к высоченному борту корабля-дворца. Да так ловко, что, когда открылся боковой выход парома, он оказался точно напротив большой, богато украшенной двери.
– Какое оригинальное решение, – подал голос Барристан. – Однако у меня есть вопрос.
– К вашим услугам, – повернулся к нему Лапсердан.
– Дверь, конечно, выше ватерлинии, но мне кажется, ее герметичности явно недостаточно, чтобы вода не проникала внутрь. Да и целостность борта…
Лапсердан покровительственно улыбнулся.
– Ваши опасения совершенно беспочвенны, господин Барристан, – ответил он. – В бухте нет волн такой высоты, чтобы достать до входа. А в открытый океан мы в ближайшее время не собираемся. А если и соберемся, то, поверьте мне, она будет задраена самым тщательным образом. Господин Акларион никак не мог позволить, чтобы его гости поднимались на борт, ступая по вульгарным сходням.
Дверь перед нами распахнулась. Сделав пару шагов, я оказалась внутри корабля, и пришлось сделать над собой изрядное усилие, чтобы не открыть в изумлении рот.
Здесь было не просто богато и роскошно. Нет. Здесь было очень богато и очень роскошно. Я бы даже сказала – вызывающе роскошно.
Мы ступали по полу, вымощенному дорогущим штучным паркетом. Стены коридора были облицованы редким белоснежным мрамором, который искусная рука неизвестного мастера украсила резными узорами из настоящего золота. Из золота же были выполнены и держатели светокристаллов, которые освещали нам путь.
От длинного коридора в обе стороны то и дело уходили ответвления и, бросив в один из них взгляд, я увидела, что там по обеим сторонам находятся закрытые двери. Обещанные каюты, значит. Интересно, а какие они внутри? Такие же пафосные и дорогущие?
– Представляешь, на цену одного этого золотого держателя обычная семья могла бы прожить целый год в сытости и достатке, – тихо шепнул мне Винс. Похоже, те же мысли занимали и его. – Или я ничего не понимаю в драгоценных металлах.
– Может, это позолота? – также тихо ответила я. – Это же безумие – тратить такие деньги! А Ругар не производит впечатление безумного.
В ответ Винс только пожал плечами.
Тем временем Лапсердан, семенящий впереди, притормозил и указал рукой на широкую лестницу с массивными перилами:
– Здесь один из выходов на палубы. Если вы не против… – он не договорил, со всей возможной резвостью устремившись наверх.
Я и охнуть не успела, как услышала сверху торжественный голос Лапсердана, несомненно, усиленный магией:
– Лорд Винсент Глерн-Шелби и леди Глория де Глерн!
Мы с Винсом поднялись по лестнице, оказавшись в огромном, ярко освещенном зале. Остальные гости, прибывшие с нами на пароме, почтительно оставались позади. Зато присутствующие в зале робостью не отличались. Нас встретили громкие приветственные возгласы, звон бокалов и ослепительное сияние драгоценностей, обильно украшавших одежды присутствующих.
К нам устремилось множество народа. Каждый норовил лично поприветствовать будущего короля. Ну и меня заодно. Винс с улыбкой раскланивался со знакомыми и не знакомыми лордами, приветственно махал рукой дамам и, казалось, совершенно позабыл про меня. Толика всеобщего внимания мне, конечно, перепадала, но стоило отойти от него буквально на пару шагов, как я оказалась словно отдельно от всех и теперь никто не мешал спокойно оценить обстановку.
С первых же мгновений я поняла, что, говоря о походе в высшее общество, Винсент не солгал. Даже не приукрасил. Столько представителей аристократических фамилий, собравшихся вместе, я видела только на королевских приемах. Правда там они вели себя совершенно по-другому. Чопорно, торжественно, с толикой спеси и этакого дворянского чванства. Здесь же все было иначе.
В казино налет сословной гордости стирался, и все подчинялось только одному чувству: азарту. Он ощущался во всем и во всех. В блеске глаз, решительном опорожнении бокалов дорогого вина, в судорожных и суетливых движениях. Мой взгляд зацепился за молодого лорда Визаля. Он был весел и пьян, громко разговаривал и размахивал руками, доказывая что-то своему собеседнику. И еще я заметила, что на его камзоле были аккуратно срезаны три пуговицы. Оставшиеся четыре сверкали в свете кристаллов алмазными гранями настоящих бриллиантов. Похоже, проигрался он знатно.
Мысленно покачав головой, я вновь обратила внимание на Винса. Тот, окруженный дворянами и дамами, уже с полным бокалом игристого вина что-то рассказывал окружающим. В ответ ему то и дело раздавался смех – громкий мужской и кокетливый женский.
– Леди Глория, не изволите ли… – почтительный голос официанта отвлек меня от Винса. – Бокал нимурийского? Этому вину больше тридцати лет. Мы подаем его только особым гостям. За счет заведения, разумеется.
Я взяла с серебряного подноса бокал и кивком поблагодарила официанта.