Глоток свободы
Шрифт:
– В этом нет необходимости, – возразил Моррисон. – Алан – мирная и справедливая страна. Великий Координатор не хочет войны. На Тасконе много свободного пространства, а наша планета задыхается от перенаселения. Мы возродим на Оливии былую цивилизацию.
– Тогда зачем вы набрали наемников на Земле? – с ироничной усмешкой сказала Тиун. – Они ведь профессиональные солдаты и единственное, что умеют делать хорошо – убивать.
– Не пытайтесь нас обмануть, – вставил Кросс. – Вы сказали, здесь много свободного места... Так зачем могущественной расе разрушенный и погрязший в пороках город? Вокруг пустыня и ни клочка плодородной земли. Аланцы всегда
– Замечательно подмечено, – кивнул головой Возан. – Колонисты действительно не хотят жить рядом с мутантами, уродами, убийцами и ворами. Нормальные люди могут ассимилироваться, если будут соблюдать наши законы и правила. Через два-три поколения аланцы и тасконцы станут единым народом, как было тысячелетия назад.
– Очень сожалею, но это невозможно, – вымолвил Юн. – У оливийцев за века сложился другой образ жизни. В Морсвиле сейчас мутантов больше, чем обычных людей. Добровольно на самоубийство они не пойдут.
– Тогда не стоит терять время на философские рассуждения. Война неминуема, и атаки на сектора продолжатся и впредь, – нагло произнес командующий. – Сил и средств у Алана более чем достаточно.
– В таком случае, полторы сотни свежих трупов сегодня пойдут на стол костлявой старухе Смерти, – рассмеялся вампир из Нейтралки. – А кое-кто окажется в виде отбивной в лучших заведениях города...
– Неужели вы каннибалы? – с ужасом воскликнул один из штабистов.
– У каждого свои вкусовые пристрастия, – спокойно ответил Неланд. – Двадцать пленных аланцев уже подготовлены к процедуре отсечения головы. Ничего не поделаешь, черти и вампиры обожают человеческие мозги.
– Проклятые людоеды, – зло выдохнул Возан.
– Какие пафосные эпитеты, – проговорил Броун. – Мы же не называем аланцев убийцами, хотя вы хотите истребить миллионы разумных жителей планеты! Это наш мир! И пока жив хоть один коренной тасконец, он будет за него драться...
Пора перейти к более серьезным вопросам. Вы потерпели поражение и надо это честно признать. В наших руках около ста пятидесяти десантников и землян. Если переговоры не увенчаются успехом, пленные и окруженные солдаты к полудню будут мертвы.
Мы предлагаем следующее условие их освобождения: вы подписываете договор о том, что статус Нейтрального сектора в ближайшие двести лет останется неизменным, кто бы здесь ни проживал. Согласитесь, требования вполне разумные и объективные. Если хотите захватить остальной город – пожалуйста. Пытайтесь! Вы сами знаете, какая встреча ждет здесь незваных гостей.
К удивлению наемников, морсвилцев и всех офицеров, командующий выдавил из себя одно единственное слово:
– Согласен.
Никаких возражений, споров, торгов. Проблемы были решены быстро и принесли удовлетворение обеим сторонам. Флоун достал из-под рубахи аккуратно свернутый проект соглашения и передал его полковнику Возану. Тот быстро прочитал текст, убедился, что ничего лишнего в договоре нет, и с демонстративным безразличием подписал лист на планшете. Следом за командующим это сделал Моррисон, затем Стеноул и остальные члены делегации. На документе появились две одинаковые колонки по девять фамилий в каждой. От второго экземпляра, принадлежащего Алану, Возан высокомерно отказался. Данным жестом он показал, что в случае, если Нейтральный сектор нарушит условия сделки, его вольности мгновенно закончатся.
Спустя две минуты, Юн вышел на центр ристалища, высоко поднял руки и хриплым голосом громко крикнул:
– Договор подписан! На двести лет Нейтральный сектор сохранен!
Дружный, раскатистый вопль прокатился по ближайшим кварталам города. Кто-то кричал во всю силу своих легких, кто-то гремел оружием, кто-то стрелял из карабинов. Это была неподдельная радость людей, выбирающих между жизнью и смертью. Им повезло, судьба подарила им жизнь.
Четверть часа стоял невероятный шум, земляне и аланцы не слышали друг друга, находясь на расстоянии двух метров. Вскоре толпа на площади начала постепенно редеть. Оливийцы в едином порыве бросились заполнять кабаки Нейтралки. Вино и пиво лилось рекой. Сегодня общий праздник, и никто не жалел денег...
– Сумасшествие, – ни к кому не обращаясь, вымолвил майор Стеноул.
– Ну почему же, – возразил Клей. – Их можно понять. Восемь поколений жителей Морсвила теперь могут существовать совершенно спокойно. Два века мира. Большое достижение для любого народа.
– Но ведь помимо нас у горожан есть и другие враги, – произнес майор Шелтон из комиссии Астина.
– Нет, – улыбнулся Храбров, – теперь им никто не угрожает. С властелинами пустыни тоже подписан договор, а с мелкими разрозненными отрядами бандитов и грабителей легко справятся стражи порядка. Они хорошо обучены и вооружены, и в состоянии отразить любое нападение.
– Хватит болтать, – резко оборвал спор командующий. – Пора заняться делом. Надо выводить наших солдат из мерзкого города. Среди них многие ранены и нуждаются в помощи.
– Само собой, – проговорил Аято и двинулся к Кроссу. Трехглазый мутант по-прежнему стоял с Тиун и что-то ей объяснял. При приближении наемника, тасконцы дружно замолчали. Зенда хорошо знала японца, а потому спросила именно она:
– Что-то не так?
– Нет, все нормально, – сказал самурай. – Однако аланцы нервничают. Они хотят как можно быстрее получить своих пленных. В Морсвиле Возан чувствует себя крайне неуютно.
– Это объяснимо, – усмехнулся Шол. – Передай полковнику, что шестьдесят четыре человека, через десять минут будут на площади. И прошу учесть – я не казнил и не продал ни одного пленника.
В ответ Аято лишь утвердительно кивнул. С Кроссом японец был хорошо знаком, и если он что-то пообещал, то непременно выполнит. Наемник быстро пошел обратно и передал Возану слова трехглазого гиганта.
Между тем, Олесь и Жак в сопровождении Нила Броуна двинулись по шоссе к блокированной тасконцами группировке. Там уже слышали крики на площади и с надеждой ожидали своих спасителей. Одно слово Броуна и стражи порядка, убрав оружие в ножны, скрылись в подъездах полуразрушенных домов.
Сил у аланцев уже не осталось. Изможденные голодом, жаждой и потерей крови, воины с трудом брели по улицам Морсвила. Солдаты, несущие носилки с ранеными, менялись чуть ли не каждые двести метров. Стоя на усыпанной человеческими костями песчаной площадке, Моррисон и Возан с интересом рассматривали город. Только сейчас им представилась такая возможность. Ушла делегация морсвилцев, отправились за окруженными десантниками земляне, чем-то отвлеклись младшие офицеры.
Полковники с удивлением и восхищением разглядывали архитектуру древнего тасконского центра. Без сомнения, Морсвил – один из главных городов Оливии. И что поразительно, его не разрушили ни ядерный взрыв, ни время, ни пустыня. Все те же четкие линии, ровные слегка покатые крыши, купола и сферы, многоэтажные здания.