Глубина [сборник]
Шрифт:
Мне вдруг становится страшно.
Нет, я не склонен считать, что меня на самом деле нет.
И за Вику почти спокоен.
Но, кажется, я знаю кандидата на «отражение пустоты».
А Вика продолжает, словно задавшись целью свести меня с ума:
– Представь, как это может быть. Сотни тысяч, а может быть, уже миллион компьютеров включены в сеть постоянно. Потоки информации мчатся между континентами, оседают на хостах и роутерах, откладываются в памяти машин. Несуществующие пространства живут по своим законам, меняются. Падает листва
– Любой хакер помрет от смеха, слушая тебя, – говорю я деревянным голосом.
– Я не хакер. Я просто смотрю на то, что происходит вокруг. И думаю, что увидел бы человек ниоткуда, появившись в Диптауне, твердо считая, что он настоящий и живой? Кривляющихся фигляров? Людей, которые бегают по «Лабиринту» и радостно убивают друг друга? Психопатов, оттягивающихся в борделях? Вокруг есть все, что существует в реальности. Небо и солнце, горы и моря, города и дворцы. Пространства в пространствах, смешение времени и народов, достоинства и пороки. Все! Все и ничего. Нам нужно лишь то, что ненавистно в реальной жизни. Смерть, кровь, фальшивая красота и заимствованная мудрость. Так что подумает глубина о людях, если она научится думать?
Я молчу. Я вспоминаю Неудачника, который убивает монстров из пистолета, но никогда не стреляет в игроков. Который не говорит своего имени и адреса. Который уже двое суток висит в виртуальности – но у него не заплетается от жажды язык и не подламываются ноги. Который не понимает, что убегающий от мутантов ребенок – всего лишь сотня килобайт программы на сервере тридцать третьего уровня.
Я вспоминаю слова Человека Без Лица – «Теперь кое-что изменилось». Это же была прямая подсказка – вместе с воспоминаниями о Боссе-Невидимке и Заблудившемся Пойнте. Случилось то, что не имеет аналогов, кроме как в фольклоре.
И меня начинает бить дрожь.
Не может быть случайностей пятнадцать раз подряд – дайверы «Лабиринта» вытащили бы Неудачника… не препятствуй этому сама сеть. Неудачника некуда вытаскивать из глубины – он живет лишь в этом мире. Он прикован к «Лабиринту», к миру выстрелов и предательств, крови и руин. Он погибает и оживает, не понимая, что происходит с ним.
– Вика… – шепчу я. – Вика, не дай бог…
– Что? – Она смотрит на меня и отступает на шаг. – Что с тобой?
– Не дай бог, ты права… – шепчу я. – А мне кажется, что ты права….
Она хватает меня за руку, сжимает крепко, почти до боли, кричит:
– На сколько ты ставил таймер? Где ты живешь? Леня, опомнись! Ты живой, ты настоящий! Я несу чушь, чушь!
Мне делается смешно – Вика испугалась за меня.
– Я в порядке, – говорю я. – Я живой и настоящий. У меня не дип-психоз. Но я знаю человека, который не может быть живым.
Как ни странно, но Вика успокаивается. Я бы на ее месте наоборот – еще больше испугался.
– Я тоже с такими встречалась… – заявляет она.
Качаю головой.
– Вика, я знаю человека, который ведет себя, как в твоей фантазии. Не различает реальности и яви. Не ведает границы, живет, а не играет в глубине.
Она догадывается мгновенно:
– В «Лабиринте»?
– Да.
– Это называется потерей реальности. Нервный срыв, и ничего больше.
– Я видел нервные срывы, – говорю я. – Это… это другое.
– Ленька, – Вика улыбается, – я наговорила глупостей, а ты испугался… Знаешь, аналогии фальшивы.
Мне хочется рассказать ей все. Про Человека Без Лица и Неудачника. Про случайности, которые стали системой. Но я подписывал контракт, обещая конфиденциальность.
И еще – мне придется сказать, что я дайвер.
А у меня есть опыт таких признаний.
Я догадываюсь, о чем думают девушки, целуясь с дайвером. «Сейчас он выйдет из глубины, и мое лицо превратится в маску из крошечных квадратиков-пикселов. Он свободен здесь, а я пленница…»
Не хочу, чтобы Вика так думала. Не хочу, чтобы это стало стеной между нами.
– Ты права… – шепчу я. И Вика прижимается ко мне.
Мы стоим над обрывом, целуясь, и река ревет под нами, а ветер треплет волосы. Одинокий птичий крик, секундный проблеск солнца в разрыве туч, ковер листьев под ногами. Он мягкий и пахнет пряным. Я снимаю с Вики платье, а она помогает раздеться мне. Я целую ее тело, мои губы касаются живого тепла, не я в глубине, это глубина во мне, это наш мир – вокруг, я не уйду отсюда никогда, мы затеряемся в этих лесах и найдем дорогу к горам, что видны из ее окна.
Вика что-то шепчет, но я не слышу слов – мы слишком глубоко, мы вышли за пределы всех пространств.
Потом наступает короткий миг, когда пространства сливаются воедино.
Мы вместе – сквозь расстояния и неизвестность.
– Не уходи от меня, Стрелок, – шепчет Вика. – Только посмей уйти…
– Я не уйду, – говорю я. Мы прижимаемся друг к другу, ветер скользит по коже, мокрая листва холодит спину. Я смотрю вверх, но тучи клубятся, кружат подо мной, еще миг – и я упаду в небо, потеряюсь в реальностях вслед за Неудачником…
– Кто ты, Леня?
Но я не могу ответить. Снова привлекаю Вику к себе, и наши губы соприкасаются, делая слова пустыми и ненужными.
– Мое время кончается, – шепчет Вика. – Мне надо выходить… вот-вот…
Я понимаю. Я обнимаю ее еще крепче, словно в моих силах остановить бег таймера на том конце невидимой нити, удержать Вику в глубине еще минуту, еще миг…
– Приходи. – Вика вскидывает голову, приподнимается надо мной на локтях. – Приходи сегодня, я буду ждать.