Глубина в небе (сборник) (перевод К. Фалькова)

Виндж Вернор Стефан

Он такой аспект лишь пару раз в жизни видел, во время Великой Войны, когда их загоняли в угол, но Смит не сдавалась. Смысла спорить и просить прощения не было. Аннерби понурил голову, проглотив слова, которые рвались наружу: «Прости, я не хотел тебя оскорбить. Я люблю твоих детей». Но уже поздно что-то исправлять словами. Хранкнер развернулся, в полной тишине быстро миновал шокированных сотрудников и выбежал за дверь.

Заслышав, что Смит вернулась, Рахнер Тракт со всех ног кинулся обратно на командный пост. Там-то ему и полагалось находиться всю ночь. «Но будь я проклят, если позволю местным

и копам возиться со своей криптоаппаратурой». Ну а отдельная его операция, по счастью, шла отлично. Для шефа есть важная информация.

По дороге он налетел на Хранкнера Аннерби. Старый сержант плелся ему навстречу, утратив обычную выправку. Он неуверенно брел по коридору, и вдоль правой части его головы тянулся длинный молочный рубец.

Рахнер махнул сержанту:

— Вы в порядке?

Но Аннерби прошел мимо, игнорируя Рахнера, как мог бы упрямый ошпрех проигнорировать крестьянина. Он чуть было не развернулся побежать следом за старым паучарой, потом, вспомнив о своих срочных делах, устремился на командный пост.

Там было тихо, как в глубине… или на кладбище. Машинистки и аналитики сидели неподвижно. Идя через комнату к Виктории Смит, Рахнер заметил, как понемногу, со странной застенчивостью возобновляется привычная рабочая возня.

Смит листала какой-то журнал операций, чуточку слишком быстро, чтобы поверить, что она понимает смысл прочитанного. Она жестом велела ему забраться на соседний насест.

— Андервиль считает, что доказано соучастие местных, но ничего конкретного так и не предоставила. — Тон у нее был совершенно обычный, словно и не повисла минуту назад ошеломленная тишина. — Есть у тебя что-то новенькое? От наших «друзей» из Клана?

— Куча всего, шеф. Даже на поверхности все очень занятно. Примерно через час после того, как о похищении стало известно, Клан увеличил интенсивность пропаганды — особенно нацеленных на беднейшие государства передач. Они там балаболят главным образом про «убийство во Тьме», страху наводят куда интенсивней обычного. Утверждают, будто похищение — это акт отчаяния нормальных честных граждан, осознавших, что нетрады захватили власть над Аккордом…

В комнате снова замолчали. Виктория Смит ответила чуть резче:

— Да знаю я, что они говорят. Я такой реакции на похищение от них и ожидала.

Может, стоит перейти сразу к главным новостям.

— Да, мэм, хотя они реагируют несколько быстрее ожидаемого. Из обычных источников мы бы об этом не узнали, но сейчас… гм, такое впечатление, что похищение стало лишь внешним симптомом смены власти в Клане, где теперь всем заправляет экстремистская фракция. Фактически… вчера казнены не менее пяти Глубочайших, включая «умеренных» вроде Клингтрама и Сангста, а также, увы, олухов вроде Дрооби. Оставшиеся в живых умны и даже более склонны к риску, чем…

Смит откинулась на своем насесте, явно всполошенная.

— Так-так…

— Мы только полчаса как узнали, мэм. Я всех своих местных аналитиков за это посадил. Но никаких приготовлений к войне пока не видно.

Казалось, впервые все внимание Смит сосредоточилось на Рахнере.

— Это нормально. Нам еще годы и годы до момента, когда война приобретет для них практический смысл в плане прибыли.

— Правильно, шеф. Войны не будет, по крайней мере сейчас. Великий план Клана — истощить страны развитого мира противостоянием перед самой Тьмой, а потом добить того, кто останется бодрствовать. Мэм, у нас есть и

менее надежные данные, из них… — Скорее даже слухи. И один из самых законспирированных агентов пожертвовал собой, добывая их. — Из них следует, что новой главой отдела внешней разведки Клана стала Педура. Вы ее помните, Педуру-то. Мы считали, что она агент низкого ранга. Похоже, что не такая уж Педура и дура, а к тому же кровожадней, чем мы думали. Вероятно, именно она несет ответственность за похищение. Она может даже оказаться первой среди новых Глубочайших. В любом случае она явно убеждена, что вы и в большей мере Шерканер Андерхилл — ключевые фигуры успешной стратегии Аккорда. Покушение на вас было бы весьма сложно осуществить, а ваш муж защищен не хуже. Похитив же ваших детей, она открывает себе…

Руки генерала отстукивали стаккато по столу, заваленному отчетами.

— Продолжайте, майор.

«Притворись, что говоришь о чьих-то посторонних паучатах».

— Шеф, Шерканер Андерхилл часто говорил по радио о своих чувствах, о том, как он ценит каждого паучонка. Я хочу сказать… — со слов агента, который провалил свою легенду, передав это сообщение, — что Педура не видит в похищении ваших детей почти никаких опасностей, а только лишь преимущества. Она рассчитывает вывезти всех ваших детей за пределы Аккорда и в дальнейшем втихую шантажировать вас и вашего мужа… долгие годы, сказал бы я. Она полагает, что в такой ситуации, раздираемая конфликтом чувств и долга, вы не сможете эффективно исполнять свои служебные обязанности.

Смит начала было:

— А если они начнут убивать их одного за другим, отсылая нам куски тел?.. — Голос ее упал. — Ты прав насчет Педуры. Она понимает, как вертеть нами с Шерканером. Ну ладно, я хочу, чтобы вы с Белгой…

Заверещал какой-то телефон на ее столе: прямой вызов изнутри здания. Виктория Смит молниеносным движением пары длинных рук сгребла его через стол.

— Смит.

Минуту она слушала молча, потом тихо присвистнула:

— Они что? Но… Ладно, верю, Шерканер, верю. Да. Пускай Джейберт передаст Андервиль.

Она повесила трубку и сказала Тракту:

— Шерканер нашел ключ. Они раскодировали сообщения, перехваченные ночью. Похоже, что паучат держат в Плаза-Брусе, в деловом квартале.

Теперь звякнул телефон рядом с Трактом. Он ткнул лапой в выемку громкоговорителя и сказал:

— Тракт.

Голос Белги Андервиль звучал неясно, словно она держала микрофон далеко от пасти.

— Они сами? Ну так утихомирь их! — И в микрофон: — Тракт, ты меня слышишь? У меня тут и без вас руки опускаются. Прикинь, какой-то из ваших фриков-технарей вбил себе в голову, что детей держат на верхнем этаже Плаза-Бруса. Вы что, серьезно?

Тракт:

— Это не мои фрики-технари. Это важная развединформация, полковник, откуда бы она ни поступила.

— Ох-хох, а я только на верный след напала. Городская полиция заприметила шелковый флажок, зацепившийся за башню Принстонского банка. — Где-то полмили от Плаза-Бруса. — Именно такая ткань, как в их куртках, если верить описанию Даунинга.

Смит наклонилась к микрофону вплотную и прошипела:

— Есть что-то на этом флажке, Белга? Какая-нибудь записка?

Мгновение на линии молчали, и Тракт понял, что Белга Андервиль волевым усилием заставляет себя успокоиться. Белга не выбирала выражений, жалуясь коллегам на «гребаную тупую технику», но не при Смит же.