Глубина в небе (сборник) (перевод К. Фалькова)
Шрифт:
Вики высадила его возле самолета. Она не сказала, куда направляется этим вечером. Аннерби остался доволен ее выдержкой. Как ни необычно ее нынешнее положение, она, по крайней мере, знает, что пасть надо держать плотно закрытой.
Она вышла вместе с ним на мороз. Ветра не было, и Хранкнер рискнул обойтись без грелки. Каждый вдох жег, словно огнем. Стоял такой холод, что он видел, как облачка инея клубятся вокруг открытых воздуху частей лап. Может, Вики слишком молода и здорова, чтоб это замечать. Все тридцать ярдов до лайнера она прошла бодро, не замолкая ни на миг. Лишь мрачные знамения визита мешали искренне порадоваться встрече с Вики. Хоть и внефазная, а какой красавицей выросла, и до чего же похожа на свою мать — но острые углы характера Смит смягчены лучшими чертами Шерканера.
Они достигли ветрового навеса у основания самолета, Вики отошла в сторонку, вытянулась и превосходно отработанным жестом отсалютовала ему. Аннерби ответил тем же. И тут стала видна нашивка с именем.
— Какое интересное имя вы себе выбрали, лейтенант. Не от профессии, не от какой-то давней глубины. Откуда?..
— Ну, нет среди моих родителей «кузнеца». И никто не знает, под каким «холмом» обитали папины предки. Но — видите вон там, позади?..
Она показала.
Позади тянулись сотни ярдов гудронного покрытия; насколько хватало глаз, до рейсового терминала на ровном поле аэродрома велись строительные работы. Но Вики указывала еще выше, в точку над равнинами речной долины. У горизонта сияли огни Принстона, от сверкающих башен до мелких точек в пригородных холмах.
— Возьмите пятью градусами правее и назад от радиобашни. Даже отсюда видно. — Она показывала на дом Андерхилла. В том направлении это был самый яркий объект: сплошная башня света, всех цветов, доступных современным флуоресцентным лампам.
— Папа все хорошо продумал. Нам практически не пришлось перестраивать дом. Пускай воздух замерзнет — дом все равно будет сиять на вершине холма. Вы знаете, как папа любит говорить: «Можно схорониться глубоко внизу — а можно забраться на высоту и дотянуться еще выше». Я рада, что выросла там. И мне захотелось носить имя в честь этого места.
Она повернула нашивку, позволив огням аэродрома выхватить имя: ЛЕЙТЕНАНТ ВИКТОРИЯ ЛАЙТХИЛЛ.
— Не тревожьтесь, сержант. То, чему вы с папой и мамой положили начало, продержится долго.
Ставка Белге Андервиль порядком опостылела. Она тут проводила без малого десять процентов времени, а торчала бы гораздо больше, не наловчись работать с коммуникационными устройствами. Полковник Андервиль служила в контрразведке с пятнадцатого года шестидесятого поколения, то есть более половины последней Яркости. Трюизм, даже в эти времена: под конец Яркости завязываются самые кровавые конфликты. Она ожидала, что дела пойдут наперекосяк, но не так же!
Андервиль явилась на совещание в числе первых. Намеченные действия заставляли ее изрядно нервничать; бить горшки с начальством у Белги желания не было, но именно так выглядела бы со стороны ее позиция. Рахнер Тракт опередил ее и уже готовился к выступлению. На стену за ним проецировались зернистые десятицветные спутниковые фотоснимки. Вероятно, он обнаружил еще несколько пусковых шахт саутлендеров — новые доказательства помощи Клана «потенциальным жертвам вероломной атаки Аккорда». Завидев Андервиль с помощницами, Тракт приветствовал ее формальным кивком. Между внешней разведкой и контрразведкой всегда были терки. Внешники играли по правилам, неприемлемо жестким для операций внутри государства, но неизменно отыскивали себе подходящее оправдание. Последние несколько лет отношения Тракта с Андервиль особенно напряглись. С тех пор как Тракт оконфузился в Саутленде, ставить его на место стало гораздо легче. «Даже конец света не лишен определенных краткосрочных преимуществ», — мрачно подумала Белга.
Андервиль пролистала повестку дня. Господи, ну что за чушь!.. А может, и нет.
— Рахнер, что скажете насчет этих высотных призраков, э-э?
Вопрос не должен был его раздраконить: Тракт за системы противовоздушной обороны ответственности не нес.
Руки Тракта резко дернулись в жесте отрицания.
— Столько шума,
Мало-помалу подтягивались остальные участники совещания: директор ПВО Дагвей (он занял насест подальше от Рахнера Тракта), директор РВСН, директор отдела по связям с общественностью. Потом вошла сама начальница, а почти следом за нею пожаловала королевская министр финансов.
Генерал Смит призвала собравшихся к порядку и официально приветствовала министра финансов. На бумаге министр Нижнимор была единственным, помимо самого Короля, начальником Смит. Фактически же Эмбердон Нижнимор и Смит являлись старыми подружками.
Призраки стояли в повестке дня первым пунктом, и обсуждение пошло в целом так, как и пророчил Тракт. Директор ПВО продолжал трепаться о трех «явлениях» неопознанных летающих объектов. Наисвежайшие данные компьютерного анализа, предоставленные Дагвеем, показывали, что эти три объекта, скорее всего, спутники Клана, то ли разведывательные, то ли тестовые, для программы запуска каких-нибудь антиграв-ракет. В любом случае больше их не видели. И ни один из них не удалось связать с известными космодромами Клана. Директор ПВО недвусмысленно намекнул, что это прискорбное невежество следует отнести на счет некомпетентных агентов внешней разведки на территориях Клана. Если у противника есть мобильные пусковые установки, об этом крайне важно выяснить все, до последней детали. Андервиль почти ожидала, что Тракт зайдется в приступе гнева от одного намека на очередной провал своих сотрудников, но полковник стоически перенес саркастические ремарки директора ПВО и с их учетом вполне логичные приказы генерала Смит. Тракт знал, что это еще цветочки, а ягодки пойдут в повестке дня последним пунктом.
Следующим взял слово пиарщик:
— Простите, но провести военный плебисцит нет никакой возможности, не говоря уж о том, чтобы получить на нем требуемые результаты. Народ напуган, как никогда, к тому же временные рамки полностью обессмысливают саму процедуру плебисцита.
Белга кивнула. Для такого вывода консультации пиарщика ей не требовались. Само по себе королевское правительство было достаточно авторитарным, но за последние девятнадцать поколений Завет Аккорда существенно сузил его гражданские полномочия. Корона сохранила за собой исключительные права на древние имения, в том числе земли Ставки, а также ограниченное право налогообложения, но потеряла монополию на печать денег, принудительное отчуждение частной собственности и призыв в армию. В мирное время действовал Завет. Судьи получали фиксированные оклады, а местные полицейские знали, что слишком уж распускать руки нельзя, иначе можно и по мордам получить в реальной перестрелке. В военное время… ну, для этого и предусмотрена была процедура плебисцита, чтобы действие Завета можно было на неопределенный срок приостановить. В Великую Войну это в общем сработало. Сейчас же обстоятельства менялись так быстро, что даже разговоры о плебисците могли спровоцировать войну. До массированного обмена ядерными ударами оставалось, вероятно, меньше суток.
Генерал Смит выслушала болтовню пиарщика с завидным терпением. Затем настала очередь Белги. Та перечислила обычный перечень внутренних угроз. Всё более или менее под контролем. Значительное влияние сохранили меньшинства, противящиеся модернизации. Некоторые уже сошли со сцены и зарылись в глубину. Другие как следует окопались, но еще не спят; в случае обострения ситуации они могут обеспечить существенные проблемы. Хранкнер Аннерби продолжает творить инженерные чудеса. Даже старейшие города Северо-Востока обзавелись атомными электростанциями, а также, что не менее важно, жилыми зонами с микроклиматом.