Глубина

Ноги онемели от холода, а поля фетровой шляпы покрылись внушительным слоем снега. Я тряхнул головой и он, смешавшись со снегом, падающим с неба, стал неспешно опускаться на землю, поблескивая в свете неоновой вывески ночного клуба.

Мой сегодняшний напарник – хмурого вида верзила в черной куртке – покосился на меня, достал электронную сигарету и затянулся.

– Ты как, мужик?

–

– Тебя как звать-то?

– Майк.

– Я Сэм, – он выпустил в морозный воздух клуб серебристого дыма, – Давно работаешь?

– Да не особо.

Сэм кивнул, глядя куда-то вдаль.

– Бывший коп?

– Нет, – сказал я.

– Можешь не притворяться, я нашего брата издалека вижу.

– Зачем тогда спрашиваешь?

Сэм издал неопределенный звук – то ли усмехнулся, то ли возмутился.

Я перестал быть копом прошлой осенью, но сделал это не по своей воле. На шефа полиции надавил “ЮниТек”, заставив его меня уволить. А все потому что я посмел сунуть нос в грязные дела верхушки этого технологического гиганта. И разнюхал слишком много.

Некоторое время мы с Сэмом стояли молча.

– Долго еще ждать этого обдолбыша? – вдруг спросил он.

Я промолчал. Наш сегодняшний клиент – молодой музыкант, которого звали Снейк Бой или как-то так. Как по мне – все эти дармоеды были на одно лицо. В эпоху синтетической музыки, производимой нейросетями в бесконечном количестве и подстраивающейся под настроение и вкус конкретного человека, то, что делали такие, как Снейк Бой, считалось искусством. Ведь он создавал музыку “по-старинке”. И тот факт, что производимое им было редкостным дерьмом, никого не смущало.

Снейк Бой уже несколько часов находился в модном ночном клубе “Пиро” и, по всей видимости, весело проводил там время. Не говоря уже о том, что он мог давным-давно валяться на полу сортира в наркотическом дурмане. Наша задача заключалась в том, чтобы встретить его у выхода и отвезти домой, охраняя от обезумевших фанатов, которые якобы могли на него напасть. Что за фанаты имелись в виду, непонятно – улица была абсолютно пустынной, в такую погоду люди предпочитали оставаться дома.

В этом году январь выдался особенно холодным, а вдобавок к морозам город накрыла настоящая снежная буря – снег шел не переставая уже вторую неделю. Коммунальные службы, несмотря на обширный парк высокотехнологичных дронов-уборщиков, не могли справиться с натиском стихии, и сугробы на обочинах дорог с каждым днем становились все выше и выше.

Дверь за нашими спинами открылась, и мы оба инстинктивно выпрямили спины, словно стояли в карауле. Послышалась громкая музыка, и из проема, заполненного разноцветными всполохами и дымом, на нетвердых ногах вышел Снейк Бой. Он посмотрел на нас словно забыл, кто мы такие, а потом расплылся в глупой улыбке.

– Как дела, парни? – произнес он, растягивая гласные, – Все тихо?

– Да, все спокойно, – ответил Сэм.

– Хорошо… Хорошо, парни… – Снейк Бой достал сигарету и закурил. Судя по запаху, в ней был не табак.

Одет он был в легкую рубашку, расстегнутую до середины груди, и узкие брюки из красной искусственной кожи. Алкоголь и наркотики в крови грели его изнутри, скомканное пальто висело на сгибе левой руки.

– Снейк Бой, – сказал я, – Нам пора ехать.

– Куда ты хочешь ехать, приятель? – язык его заплетался.

– Домой, – я мягко забрал у него пальто и взял его под левый локоть, Сэм взял под правый. Снейк Бой скривил гримасу.

– Не хочу я домой… – заканючил он как маленький ребенок, – Поехали в другой клуб. Я знаю один… Там колят гипастатин прямо в мозг и…

Он вдруг резко согнулся, и его обильно вырвало. Как только Снейк Бой попытался выпрямиться, его вырвало снова. Мы с Сэмом терпеливо ждали, слушая булькающие звуки и стоны. Наконец рвотные позывы стихли, Снейк Бой вытер рот тыльной стороной ладони, достал из кармана новую сигарету взамен той, что лежала теперь в луже на земле, и снова закурил. После двух затяжек он прикинул что-то в уме, потом приобнял Сэма за шею, наклонил его ухо к своим губам, словно хотел сказать что-то сокровенное, и произнес:

– Ладно, едем домой, уговорил.

Он дружески похлопал Сэма по шее, освободился от нашей поддержки и двинулся вперед. Машина дожидалась нас в конце переулка, метрах в пятидесяти. Двигатель уже прогревался. Снейк Бой обогнул лужу собственной блевотины, которая уже начала замерзать, и успел сделать несколько шагов, как вдруг из-за мусорных баков кто-то выскочил. Мы с Сэмом моментально шагнули вперед, заслоняя собой Снейк Боя, достали пистолеты, которые все это время покоились в наших кобурах, – инстинкты копов никуда не делись – и нацелили их на неопрятного вида мужчину.

– Это… Это ты! – прохрипел мужчина. Он был одет, кажется, в пять или шесть курток разной степени целости, на голове – старая вязаная шапка. В глазах блестело безумие.

– А ну-ка отойди, парень, – спокойным голосом произнес Сэм, – Отойди, а то не поздоровится.

Мужчина словно его не слышал. Он как завороженный смотрел мимо нас – на Снейк Боя.

– Ты…

Мужчина сделал шаг вперед. Я крепче сжал рукоятку пистолета – пластмассовой игрушки, коими являлись все современные модели.

– А ну-ка стой! – я услышал, как Сэм взвел курок, – Еще шаг и…

Мужчина не послушал. Он сделал еще шаг. И еще один.

– Тебе сказали стоять! – рявкнул я, хотя уже понимал, что он нас не послушает. Правая рука мужчины залезла за пазуху одной из курток и что-то оттуда достала…

– Брось! – рявкнул Сэм.

Я понял, что он собирается сделать, и даже повернулся к нему, чтобы остановить, но не успел.

Пуля вошла в правый глаз мужчины. Звук выстрела мгновенно проглотил порыв холодного ветра. Кровь брызнула на белый снег, и мужчина упал.